— Давайте рассмотрим три этапа ожесточенных боев с врагом: первый наступление наших войск северо-западнее и юго-западнее Сталинграда, второй — в районе Среднего Дона и третий — южнее Сталинграда…
Мы знали в общих чертах фронтовую обстановку, но агитатор приводил примеры и факты, которые не были нам известны, и потому каждый из нас боялся пропустить хоть одно слово.
Капитан продолжал:
— На первом этапе Красная Армия продвинулась вперед на семьдесят — сто пятьдесят километров и освободила двести тринадцать населенных пунктов. Разгромлены фланговые группировки врага и окружена основная масса его войск под Сталинградом. На втором этапе мы сделали рывок на сто пятьдесят — двести километров и освободили тысячу двести сорок пять сел и городов. Закрыта возможность вырваться вражеским частям и соединениям, окруженным под Сталинградом, и оказать им помощь извне. С двенадцатого декабря немецко-фашистское командование предприняло отчаянную попытку освободить окруженную у берегов Волги группировку. Наши войска сорвали эту попытку, разбили ударный кулак врага, отбросили гитлеровцев на юг и лишили их последней возможности пробить путь попавшим в котел дивизиям. Мы продвинулись вперед на сто — сто пятьдесят километров. В ста тридцати населенных пунктах снова подняты флаги свободы.
— Сколько в котле? — шепотом спросил Саша Денисов техника Погодина.
— Двадцать две. Не мешай слушать…
— Сила! Расколошматили тридцать шесть дивизий, — покачал лохматой головой Дмитрий Дрыга.
— Тс-с! — цыкнули на него.
Агитатор продолжал говорить, а шепоток восхищения не смолкал.
— За это время нашими войсками захвачено более пятисот сорока и уничтожено около тысячи двухсот пятидесяти вражеских самолетов…
Землянка снова разразилась овацией.
— Успеху советских войск под Сталинградом способствовали соединения генерал-лейтенанта авиации Красовского, генерал-майора авиации Хрюкина… Капитан чуть улыбнулся и, бросив взгляд на замерших от внимания слушателей, особо подчеркнул: — Генерал-майора авиации Руденко!
Все встали. Это был наш генерал. Василий Лимаренко крикнул:
— Ура-а-а!
— Стекла, стекла пожалейте! — шутил Евгений Петрович Мельников, показывая на окна землянки.
Дьявол с ними, со стеклами! Мы орали насколько хватало духу.
Агитатор улыбался…
До 4 января 1943 года наш полк базировался на площадке в районе населенного пункта Пичуга, затем перелетел к юго-западу от Сталинграда, на аэродром Бузиновка. Это был Донской фронт. Отсюда враг с помощью транспортной авиации пытался наладить снабжение своей окруженной группировки войск. Мы летали наперехват, барражировали в воздухе, вели свободную охоту.
Однажды, получив задачу на уничтожение авиации противника методом свободной охоты, я с сержантом Павлом Оскретковым и еще шестью однополчанами поднялся с аэродрома. Над землей висела многослойная облачность. Нижняя кромка достигала 600–800 метров. Разойдясь в разных направлениях по двое, стали искать противника. Я и мой ведомый взяли курс в юго-западном направлении, откуда, как мне казалось, можно было наверняка ожидать вражеские самолеты. Надо сказать, что пара как боевая единица у нас уже основательно укоренилась. Она обеспечивала хорошую управляемость, взаимодействие в воздушном бою и отличный поиск противника.
Через несколько километров мы вышли за облака. Неприятельских самолетов там не было. Снова нырнули вниз и развернулись строго на юг. Вскоре справа от нас промелькнул силуэт самолета. Мы вошли в нижнюю кромку облаков, чтобы не обнаружить себя, выждать удобный момент и внезапно атаковать врага. Однако вступить в бой с гитлеровцем нам не пришлось: его обнаружила другая пара наших истребителей и вступила с ним в воздушную схватку.
— Нам делать здесь нечего, ребята сами справятся, — сказал я Павлу Оскреткову и пошел прежним курсом в район, где, по моим предположениям, должны быть интенсивные перелеты немецких самолетов.
И действительно, спустя некоторое время мы обнаружили Ю-88, который, по-видимому, уходил с территории окруженной группировки.
Маскируясь облаками, мы почти вплотную приблизились к юнкерсу. Заметив нас, фашистский летчик попытался уйти в облака, но маневр не удался. Оскретков и я зажали Ю-88 в клещи. А что, если не расстреливать врага, а посадить на нашей территории? — мелькнула мысль. Нередко бывали случаи, что на самолетах из окруженной группировки улетали офицеры и генералы.
Давая предупредительные пулеметные очереди слева и справа, мы как бы показывали юнкерсу дорогу: иди туда, куда ведем. Но экипажу, видимо, не очень-то хотелось идти в плен. С борта Ю-88 начали стрелять по якам.