Вот и улица, указанная в письме, дом, в котором должен быть брат. Я остановился, унимая волнение.
Набрав полные легкие воздуха, единым духом взбежал на второй этаж. Стучу.
— Войдите, — послышался женский голос. Не ошибся ли?
Открыл дверь. Небольшая комната, перегороженная цветной ширмочкой.
— Здравствуйте, — поздоровался с женщиной, державшей на руках грудного ребенка.
— Здравствуйте, — оглядывая меня с ног до головы, ответила незнакомка. Вам кого?
Из-за ширмы вышел старший лейтенант с погонами артиллериста.
— Вы к кому, товарищ?
— Да так… — замялся я для виду, — переночевать бы…
— Переночевать? — Гриша оглядел свою тесную комнатенку, как бы прикидывая, где бы положить этакого медведя. — С удовольствием, но, извините, без комфорта.
— Вижу, Гриша, вижу, братуха! Но все равно останусь у тебя!
— Яшка! — кинулся ко мне брат. — Что же ты мне голову морочил? Яшка-а!
Мы обнялись.
— Познакомься, — брат представил мне свою супругу. — А это самая юная из рода Михайликов, — Гриша взял у жены дочь и, словно куклу, поднес ее к моему лицу. — Похожа? То-то! Танюшей зовут.
Это был один из самых мирных и милых вечеров, какие отвела мне судьба за все время войны.
Только вперед!
Над полями, лесами, озерами
Боевые летят корабли,
И свобода встает над просторами
Возвращенной народу земли.
Наш полк снова вошел в состав 16-й воздушной армии, обеспечивающей действия войск Белорусского фронта, которому совместно с 1-м Прибалтийским и Западным фронтами предстояло принять участие в разгроме витебской, оршанской и бобруйской группировок противника с выходом на рубеж Полоцк, Лопель, Могилев, река Птичь в общем направлении на Минск.
8 января 1944 года на левом крыле Белорусского фронта загудели орудия. Войска перешли в наступление на Мозырь и Калинковичи. К середине месяца они были взяты. Регулярным войскам в этой операции оказали содействие партизаны Полесья. Примерно через месяц после этого Белорусский фронт был переименован в 1-й Белорусский, и его полки и дивизии, прорвав оборону врага в районе Рогачева, овладели этим важным опорным пунктом на бобруйском направлении. В течение полутора месяцев, когда осуществлялись Калинковичско-Мозырская (8 января — 8 февраля) и Рогачевско-Жлобинская (21–26 февраля) наступательные операции, мы получили боевое крещение на новых самолетах, летая на сопровождение наших бомбардировщиков и штурмовиков, наносивших удары по коммуникациям и войскам противника.
Война заставила менять тактику. Новые тактические приемы применялись и в авиации. В частности, петляковы все чаще и чаще наносили удары по врагу с пикирования. Такой способ существенно отличался от бомбометания с горизонтального полета, был эффективнее: точность поражения целей резко возрастала.
— Обеспечивать работу пикировщиков теперь сложнее, — подтвердил командир полка на одном из методических совещаний. — Поэтому взаимодействие с ними надо отрабатывать особенно тщательно. Чем лучше мы продумаем этот вопрос на земле, тем организованнее будем действовать в воздухе. — И Мельников начал объяснять основные способы прикрытия.
— Карусель какая-то получается, — заметил озадаченный Гагин. Младший лейтенант был необстрелянным летчиком, и усложненный способ обеспечения боевой работы Пе-2 казался ему очень мудреным.
— Да, — ответил подполковник Мельников, — если хотите, то это можно назвать организованным беспорядком. Со стороны смотреть — кажется неразбериха, а в самом деле — четкая организация строя с конкретной задачей для каждой подгруппы истребителей.
Опытные однополчане отлично разбирались во всей этой карусели. К району бомбометания пешки шли обычным клином, а у самой цели перестраивались в правый пеленг и начинали бомбить вражеские войска с пикирования, как бы выписывая траекторией полета цилиндр.
Истребители при этом разбивались на три, иногда на четыре подгруппы. В самом верхнем ярусе — ударная, не допускающая мессершмиттов или фокке-вульфов к нашим самолетам. Остальные подгруппы непосредственного прикрытия распределялись так: одна на высоте ввода Пе-2 в пикирование, другая — еще ниже. Эти две подгруппы выполняли полет по внешнему кругу то по часовой стрелке, то против нее. И на самой малой высоте — третья подгруппа истребителей. Она ходила с противоположным курсом, не давая возможности мессам подойти к петляковым на выходе из пикирования и переходе в набор высоты для очередного бомбометания. Такой строго продуманный, рассчитанный боевой порядок называли этажеркой. Что и говорить, он был сложен, но надежно обеспечивал безопасность бомбардировщиков и почти исключал потери от зенитной артиллерии, так как отдельные экипажи выполняли специальную задачу по уничтожению зенитных точек врага. Впрочем, на них обрушивал огонь тот, кто первый заметит..