Соколиные Пещеры были туристической достопримечательностью Клана Нефритового Сокола. Правда, нельзя сказать, что они привлекали толпы экскурсантов: Диане с Джоанной повстречались всего несколько человек, пока они шли по длинным темным туннелям, освещенным факелами, расставленными на таком расстоянии друг от друга, чтобы путешественник только не погрузился в кромешную тьму.
Диана испытывала не свойственную ей неуверенность, осторожно ступая по неровному дну туннеля, с разбросанными по нему камнями и неожиданными неглубокими ямами.
– Так вот как ты представляешь себе отдых после напряженных тренировок, – раздался голос шедшей позади Джоанны.
Наставница долгое время шла молча, что было совсем не похоже на нее, пока они с трудом продвигались по туннелю, следуя указателям под факелами, которые показывали путь к центру – знаменитой Пещере Огненного Сокола.
Огненный Сокол был не только самой большой пещерой в этой огромной, запутанной, как лабиринт, системе каверн, но и, как утверждали, самой интересной. Диане потребовалось несколько часов, чтобы уговорить Джоанну, равнодушную ко всем красотам природы, сопровождать ее сюда.
– Им следовало бы выдать нам собственные факелы, – проворчала наставница.
– Я прочла в брошюре, что освещение должно тщательно нормироваться для того, чтобы сохранить здешний микроклимат…
– Все это штучки для вольнорожденных, – фыркнула Джоанна. – Вернорожденные не нуждаются ни в каком нормировании.
– Вы забываете, что я тоже вольнорожденная. Остановившись, Джоанна несколько мгновений свирепо разглядывала Диану.
– Я никогда не забуду об этом, соплячка!
Диана решила не отвечать. Можно было запросто оказаться втянутой в бесплодные споры с Джоанной по поводу проблемы первородства.
Иногда она ведет себя невероятно глупо, – подумала Диана. С другой стороны, не много нашлось бы вернорожденных, которые энергично жаловались на нахальство вольняг и при этом поддерживали с ними тесный контакт, если не дружбу – как, например, Джоанна с Дианой и Жеребцом.
Кстати, Джоанну редко видели в обществе вернорожденных. Видимо, из-за ее преклонного возраста полноценные воины чурались наставницы.
Диана решила переменить тему:
– Разве на вас не производит впечатление чудо Айронхолда?
– Честно говоря, нет. Всего лишь очень темно, сыро и тесно. Я предпочитаю открытое пространство, свежий воздух, яркий свет.
– Свет? С вашим-то мрачным характером?
– Снаружи я могу громко крикнуть. Здесь я боюсь, что от малейшего шороха начнут падать камни.
– Да от одной вашей злобности может произойти любой силы камнепад…
– Издеваешься?
– Я не хотела вас обидеть.
Джоанна хмыкнула. Ей не хотелось рассказывать Диане правду о том, что это или любое другое замкнутое пространство очень сильно напоминает ей о том самом поиске на Туаткроссе…
В своем первом походе Джоанна стала непосредственным участником самого крупного и унизительного поражения Гвардии Сокола, когда ее в своем боевом роботе завалило многотонной грудой камней. Джоанну до сих пор мучили кошмары, в которых она оказывалась пойманной в ловушку в кабине пилота и пыталась выбраться из нее…
В своем втором походе она воевала отлично и одержала победу над знаменитым воином Клана Волка Наташей Керенской, известной во всех Кланах под прозвищем Черная Вдова. Благодаря этой победе Джоанна была занесена в летопись Клана Нефритового Сокола. Но она помнила только то, как ее снова заклинило в кокпите боевого робота и Черная Вдова была готова в любую секунду добить ее.
Несмотря на то что Джоанне удалось не только выжить, но и победить в схватке с Черной Вдовой, она до сих пор с содроганием вспоминала, как не могла выбраться из искалеченных останков боевой машины, а вокруг громоздились отвесные стенки глубокого каньона…
Для Джоанны чувство пойманности постоянно сопровождало любую ее экскурсию по геологическим достопримечательностям, и она могла бы совсем без таких походов обойтись. Когда она шла по темным туннелям, ей казалось, будто она опять находится в одном из своих кошмаров, хотя здесь стены не были высокими, это был не Туаткросс и на нее не нападал никакой робот.
– Посмотрите на это, – раздался голос Дианы, когда они в очередной раз повернули и на них внезапно обрушился яркий свет, отбрасываемый несколькими настенными факелами.
– Просто захватывает дух, воут?
Джоанна не ответила. Она боролась с собой, пытаясь не поддаться впечатлению, которое вызывалось изощренной и пестрой вязью сталактитовых отложений, оставленных водой, которая вытравила в толще земли и этот туннель, и всю систему Соколиных Пешер.
Свет играл на пестрой поверхности сталактитов и, мерцая, образовывал абстрактные узоры – вдобавок к тем, что уже были созданы эрозией. Сами сталактиты разнились по форме и толщине. Впечатление было такое, будто лед застыл на склоне скалы – только лед таял бы под лучами солнца, постоянно меняясь, а здесь сталактиты были постоянным фактором, который остался от прошлых геологических эпох, – они существовали здесь для того, чтобы сегодняшние туристы останавливались и восторженно глазели.