— Дочь Хозяина Нави хитра и жалости не знает, и вызволить ее пленника будет непросто. Тут надо действовать не силой, а хитростью, — поддержал Леву Водяной, наблюдая, как его дочери собирают для гостей на берегу озера завтрак.
В свой подводный терем он приглашать не стал, позволив поставить палатку на берегу, и Ева была этому, пожалуй, рада. Ей вполне хватило впечатлений и от пляски над озерной гладью.
— Мне бы только в темницу пробраться и осколок этот проклятый вытащить, — всхлипнула она, вспоминая безвольно обмякшее под влиянием злого колдовства тело Филиппа.
— В этом перо заветное поможет, — кивнул Водяной. — Как доберешься до терема, в служанки к Ведьме наймешься. Знакомая тебе Елань и другие кикиморы девки ленивые да неряшливые. Лишний раз за тряпку и метлу не возьмутся, поэтому помощнице обрадуются. Но ты уж не чинись, и от работы не отлынивай. Вечером, как закончишь, достанешь прялку, а если не поможет, то и пяльцы, которые тебе Таисия и твоя бабушка дали. Будут приставать сменяться, никаких их даров не бери, требуй разрешения провести ночь с Филиппом. Если с первого и второго раза способ вытащить осколок не отыщешь, пустишь в дело мой дар, — добавил он, протягивая небольшое зеркальце в серебряной раме, в котором вместо похожего на огромную лягушку старичка отражался добрый молодец. — Самое то, чтобы тщеславие кикимор тешить.
— Но ведь для окружающих они все равно останутся уродливыми, — засомневалась в ценности этого архаичного волшебного аналога фотошопа Ева.
— А им это не важно, — улыбнулся Водяной. — Они и сами в наведении морока горазды. Елань, сцыкушка, вон у вас, помнится, ходила в первых красавицах класса. Но для этого им требуется человеческая кровь.
А как же Карина? — забеспокоилась Ева. — Она же сразу меня признает. Да и Танечка, в смысле, Елань тоже.
— А для чего, спрашивается, мы с Таисией ворожили, чары накладывали? — с легкой обидой напомнил Еве Водяной. — К тому же когда ты придешь, Карины в тереме не будет.
— Да куда же она денется? — по-простому удивилась Ева.
— А вот это уже дело Кудесника, Горыныча и двух моих зятьев, — улыбнулся Водяной. — Они уж постараются, что дочери Хозяина Нави на тот момент будет не до пленника. Особенно если жених переярки со товарищи подключатся.
Ева принялась благодарить Хозяина вод за подарок, но тот ее остановил:
— За тебя, детонька, Кудесник и дочь моя, Даждьроса, просили, — проникновенно глянул на нее он. — Но я бы и без их ходатайств тебе отплатил бы добром за то, что ты Лане помогла вернуться, — указал он на гуляющую по берегу Василисину мать. — Об остальном бабка твоей подруги расскажет, — улыбнулся он на прощание, с громким плеском бултыхнувшись в озеро.
Хотя при разговоре он вроде бы дышал воздухом, на шее возле ушей виднелись жаберные щели.
— Если все гладко пойдет, после Петрова дня увидимся, — сердечно обняла Еву Василиса.
— Нам бы самим к этому времени вернуться, — озабоченно проговорила себе под нос Ксюша. — Когда луна обновится, от меня уже будет мало толка!
Интересно, у нее когда-нибудь совесть проснется рассказать подруге, кто она такая, или так и будет хитро щуриться, погладывая с превосходством? А что если она ждет встречного вопроса? Может быть, все-таки стоит попробовать?
— А почему и Водяной и Таисия называют тебя переяркой? — собравшись с духом, задала Ева вопрос, который сочла наименее бестактным.
Ксюша глянула на нее с интересом, провела по волосам, поправляя дреды, почесала нос, а потом спокойно изрекла.
— Так потому, что мы с Кириллом еще не поженились, я же, если ты помнишь, как и ты, с родителями живу, как годовалая волчица, помогающая матери присматривать за малыми.
И больше никаких пояснений: кто она, откуда, как попала в средний мир, только ли род ведет от волков или обращается, и, если так, то, когда и насколько сильно влияет на нее полнолуние? Ева понимала, что обижаться глупо: и Ксюша, и Лева с Машей отправились в этот непростой путь ради нее, вернее, для спасения Филиппа. Если Ксюша идет с ними, значит, в этом есть какой-то смысл, в свое время Ева узнает.
Конечно, напрягало, что информацию ей, как и в сказках, выдают дозированно, словно языковой курс, от урока к уроку, повышая сложность, соблюдая принцип последовательности. С другой стороны, хтонические существа вроде Водяного, видимо, застали те времена, когда письменности еще не существовало, поэтому и привыкли, как при усвоении устного материала давать возможность все переварить.
Ева тоже решила еще раз разложить по полочкам советы Водяного, особенно в том, что касалось ее будущей службы Карине. Работа по дому ее не тяготила. Если поручали какое-то дело, она старалась исполнить его на совесть, да и беспорядка не терпела. И все же не верилось, чтобы бизнес-леди нанимала на работу абы кого. Хотя, возможно, в Слави какие-то другие порядки? Неужели морок Таисии и Водяного поможет обмануть хитрую Елань? А что, если Филипп ее просто не узнает, да и как она этот проклятый осколок найдет? Во сне, пока к волосам сокола не прикоснулась ведьма, Ева ничего не видела.
Украшенные ландышами и незабудками весенние поляны и цветущие рощи сменились осенней золотистой охрой и терракотой. Песни и смех русалок затихли вдалеке. Баська деловито шуршал в траве, прокладывая дорогу. Временами он поглядывал на людей глазами-бусинками, выпрашивая угощение. Хотя хомячок двигался почти бесшумно, его шебуршение в тишине пустого безмолвного леса воспринимались очень громким, а звук шагов просто оглушал. Хотелось эту тишину хоть чем-то нарушить.
— Эх, надо было брать плеер с наушниками или хотя бы музыки в папку накидать, — досадливо поморщилась Ксюша, вытаскивая из кармана смартфон и убирая обратно.
— Что, сеть не ловит? — участливо поинтересовался Лева.
— Ты, Шатунов, чем зубоскалить, мог бы и сыграть что-нибудь на своей дудке.
— Сыграю, когда понадобится, — нахмурился Лева.
— А просто для души? — с упреком глянула на него Ксюша.
— Песня не воробей, — перефразируя известную поговорку, серьезно отозвался потомок шаманов. — Особенно если дело происходит в Слави. Духов по-пустому вряд ли стоит тревожить.
— Да здесь и без нас певцов хватает, — поддержала мужа Маша.
Словно в подтверждение ее слов, Ева услышала доносящиеся издалека, но уже достаточно громкие, точно пропущенные через акустическую систему с сабвуфером, звуки песни о свободе известного отечественного рок-музыканта. Филипп на последней дискотеке, обрадованный и воодушевленный тем, что Ева ее знает и готова слушать, включал ее раза три, так что даже Вадик запротестовал. Он предпочитал творчество Горшка. Но кто российский рок мог исполнять в глухих лесах заповедной Слави?
Самым удивительным было то, что, хотя по вокальным данным певец, кажется, превосходил даже солистов Большого, он пел безо всякого аккомпанемента. Сколько Ева ни прислушивалась, она не различила ни тяжелых рифов, ни громыхания ударной установки, ни переливов гитары-соло.
— Ну вот опять! — поморщился Лева. — И ничего ему не делается!
— А что ему будет-то? — пожала плечами Маша, доставая и протягивая Еве беруши. — Иван же его приложил тогда несильно. К тому же там для сотрясения мозгов маловато. Одни резонаторные полости. Только он же вроде с другой стороны от озера сидел.
— Вещие птицы вольны летать, где им вздумается, — широко улыбаясь и с удовольствием прислушиваясь, пояснила Ксюша.
— На чем, интересно? — саркастически хмыкнул Лева. — Или он успел отрастить крылья?
Пока рулады не стали совсем уж оглушительными, Ева спросила, о ком идет речь.
— Это оперный Див, ну или просто Див, который на дубу кличет, а потом оттуда падает, — пояснил Лева.
— Из «Слова о полку Игореве»? — потрясенно уточнила Ева, пытаясь вспомнить, что же она еще знала об этом фольклорном персонаже.
Источники сообщали очень мало информации, и она однозначно сводилась к тому, что Див несет дурные вести, хотя и предупреждает о них.