Затем, крутанувшись на каблуках, этот гигант едва не вышиб двери.
– Кофе! На всех! В мой кабинет, – пророкотал он лакеям.
Нам ничего не оставалось кроме как последовать за хозяином. Я плелся, пытаясь сложить в голове воедино все, что слышал о Великом князе и то, что увидел. Эксцентричен – мягко сказано. Впрочем, бывали грехи и похуже. Каждый по‑своему сходит с ума.
Спустившись на первый этаж, мы прошли через анфиладу не менее роскошных комнат и наконец оказались в просторном кабинете. Великий князь жестом позволил нам рассесться. Слуги принесли напитки и испарились.
– Итак, друг мой, я всегда рад видеть тебя гостем, но все же хочу больше конкретики, – закинув ногу на ногу, он достал из стоявшей на столике шкатулки сигару и занялся ею.
Корф коротко изложил произошедшее в Аудиториуме, упомянув участие Радаманта в инциденте и последующие события. Услышав о нем, Александр Константинович улыбнулся.
– Ну куда же без него… Этот тип явно намерен стать затычкой в каждой бочке. Но зачем тебе я, Вальтер? Ты и сам – толковый менталист. И местами более умелый, нежели даже я. Не думаю, что у тебя возникнут трудности со снятием блоков с памяти. В этом ты даже более подкован – все же у меня слегка иная специализация. Помню‑помню, как на последних курсах мы дурили головы тем троим кузинам… Эх, юность! Эти молодые люди даже не представляют, сколь бурное время у них впереди…
Я ошарашенно переводил взгляд с Корфа на Великого князя и обратно. Почему Пистолетыч не сказал, что они учились вместе? Это многое объясняло – и вхождение Корфа в этот дом, и отзывчивость представителя августейшей фамилии.
Судя по лицу Ирэн, она была удивлена не меньше – в том числе и рассказом о события, воспоминания о которых ей закрыли. Но помалкивала, ожидая дозволения говорить.
– Все же эта работа аудиториумских менталистов, милостивейший государь, – напомнил Корф. – Там действовал специалист не ниже Второго ранга. Моих умений бы хватило, но недостает силы самого воздействия. Шанс преуспеть есть, но это причинит большие страдания жертве.
– Согласен, – кивнул хозяин. ≈ Гарантированно снять такую работу сможет только обладатель Первого ранга.
– Именно, – кивнул Пистолетыч. – Я не хочу рисковать. Они же еще даже не достигли совершеннолетия. Кроме того, вы можете увидеть что‑то, что… Скажем так, входит в сферу ваших интересов.
Великий князь отложил сигару.
– Умеешь ты уговаривать, Вальтер. Впрочем, я бы согласился помочь и без этого. Мне не нравится сам факт того, что Аудиториум попытался скрыть произошедшее, не проинформировав никого из семьи. Но это предмет для отдельного обсуждения. – Гигант поманил к себе Ирэн. – Подойди ближе, дитя. Мне нужен физический контакт. И не бойся, боли почти не будет. Так, словно комарик укусит.
– Ирина – сама будущая менталистка, – добавил Корф. – И весьма талантливая.
– Что ж, тем больше причин помочь столь прекрасному юному созданию. И всем нам.
Ирэн выпустила мою руку и робко подошла к диванчику, на котором вальяжно развалился Великий князь.
– Присядьте, ваше благородие, – улыбнулся Александр Константинович и подвинулся, подоткнув полы леопардового халата. Из‑за внушительной комплекции Великий князь заполнил собой почти весь диван, и Ирэн приткнулась на самый краешек.
– Б‑благодарю.
Впервые с тех пор, как врезал ей колобкам и чуть не угробил, я видел на лице подруги настоящий страх. Почти животный. Мне и самому становилось немного не по себе рядом с Великим князем: фонило от него не просто мощью, но и опасностью. И это было немного странно.
Когда до меня дотронулся император, от него исходило другое ощущение силы Осколка. Я чувствовал спокойствие, уверенность, надежность. Здесь же была… угроза. Вопреки странному и даже комичному внешнему виду опасность, исходившая от Великого князя, считывалась моментально.
Он осторожно, словно брал в руки хрустальную вазу, обхватил голову Ирэн ладонями. Девушка зажмурилась, готовясь испытать боль.
– Тише, тише… Постарайся расслабиться, дитя мое. И не думай ни о чем. Вообще ни о чем. Так мне будет проще войти в твой разум.
– Ммм… угу.
Поди тут расслабься. Я и сам напрягся и инстинктивно сжал кулаки. Ясное дело, что намеренно он ей вредить не станет, но я испытывал бессознательную неприязнь к любому вмешательству в разум. Неправильно это.
Ирэн прерывисто вздохнула. Великий князь закрыл глаза, но я видел, как двигались его глазные яблоки под сомкнутыми веками. Словно он пробегался по строкам невидимой книги.
– Так… Нашел. Воспоминания совсем свежие, их легко найти… Вот, вижу пробел. Да, мастерская работа. Ты был прав, Вальтер. Тебе бы не хватило мощи это пробить с первого раза.
Великий князь крепко зажмурился, словно концентрировал еще больше силы. По его телу пробежала легкая судорога. Ирэн тихонько застонала.
– Режет… Больно…
– Потерпи, потерпи, дитя.
Руки гиганта словно охватил черный дым. Черный цвет не мог сиять, но я уже видел проявление Первого ранга на Смотре, когда вмешался император. Неравномерный дым с множеством золотых и серебряных искр. Завораживающе красивый своими переливами.
Ирэн снова охнула – на этот раз громче.
– Почти… Почти все, – успокаивал ее Великий князь. – Вы умница, ваше благородие. Хорошо помогаете.
А затем Ирэн закричала – короткий и невыносимо громкий визг пронзил тишину кабинета, и в следующий миг девушка обмякла. Великий князь подхватил ее за шею и плечи и осторожно опустил на диван. Затем приложил руки к ее лбу – явно применял целебное заклинание, чтобы снять боль и облегчить ее состояние.
Ирэн медленно открыла глаза.
– Простите, милостивейший государь… Я не хотела.
– Ничего‑ничего, душечка, – улыбнулся Александр Константинович, но улыбка получилась натянутой. Он явно увидел в ее разуме что‑то, что его удивило, и удивило неприятно. – Отдохните, ваше благородие, да испейте кофе. Но непременно со сливками. Вам сейчас пойдет на пользу.
Корф подался вперед.
– Удалось ли…
Великий князь молча кивнул и взглянул на меня.
– Подойдите ко мне, юноша. Мне нужно увидеть то, чему вы были свидетелем на Полигоне.
Корф кивнул и жестом поторопил меня.
Чтение памяти. Ненавижу… Но куда деваться. Нельзя отказывать в любезности Романову.
Я подошел к нему и протянул руку. Знал, что этого будет достаточно, особенно для менталиста такого уровня. Великий князь кивком поблагодарил меня и прикоснулся к моим пальцам. Его рука была не просто теплой – горячей.
Внутри черепа знакомо зазудело, но я добровольно впустил его в свои воспоминания и сам показал то, что его интересовало. Старался дать то, что было ему нужно, чтобы он не полез в глубины и не нашел того, что мы скрывали.
Оторвавшись от меня, Александр Константинович помрачнел пуще прежнего.
– Благодарю, ваше сиятельство, – глядя в одну точку, сказал он. – Я узрел кое‑что странное, Вальтер.
Пистолетыч выжидающе молчал. Великий князь снова взялся за сигару.
– Человек, который называет себя Радамантом. Понятно, что это прозвище. И прозвище со смыслом… Когда я коснулся разума гостьи, то потянул за ниточку – после каждого воздействия остается едва уловимый след. Мой род, в отличие от других, это умеет. Со временем след пропадает, но в первые дни сохраняется. И раз это произошло сегодня, я решил посмотреть слепок силы, который оставил Радамант, когда подвергал ее благородие воздействию.
– Что вы увидели, милостивейший государь? – Вне себя от нетерпения спросил Корф.
– Второй ранг, несомненно. Причем верхний предел Второго ранга. И еще… Это прозвучит безумно, но я увидел остаточный след Великого Осколка. Сила была разбавлена, но это она. Такую мощь, даже приглушенную, ни с чем не спутаешь. В Радаманте течет кровь моей семьи.