Девушка тихонько хихикнула.
— Думаю, он в любом случае собирается это сделать.
— Рад, что ты находишь это забавным, — огрызнулся я. — Но это моя жизнь висит на волоске. Как мне отсюда выбраться?
Вместо ответа девушка придвинулась ближе, поднялась на цыпочки, руки скользнули вокруг моей шеи. Она притянула меня к себе и поцеловала жарко и страстно. Я обнял её, чувствуя тепло маленького тела. На несколько блаженных мгновений я совершенно забыл, что меня ищут, и не думал ни о чём, наслаждаясь этим прекрасным созданием. Сказать по правде, я вообще ни о чём не мог думать, отдаваясь пронизывающим ощущениям. Но как только за дверью раздались яростные крики, мой пыл тут же поник как утопленный котёнок.
— Быстрее, — горничная потащила меня через комнату и вытолкнула на узкий каменный балкон. — Вылезай. Ну же.
Я поглядел вниз на внутренний двор.
— Туда мне нельзя.
Несколько слуг с надеждой заглядывали за горшки с карликовыми апельсиновыми и лимонными деревьями, как будто за ними как-то можно спрятаться.
— Не вниз, глупый, наверх. Тебе нужно лезть на крышу. Если встать на перила, сумеешь подтянуться. А когда окажешься там, прыгай на крышу соседнего дома и спускайся на улицу.
— Я сломаю шею.
Девушка пожала плечами.
— Если они тебя поймают — вообще голову оторвут.
— Должен быть какой-то другой...
Я умолк — кто-то заколотил в дверь спальни. Что же, прекрасный выбор — умереть, свалившись с крыши, или от рук припадочного психа со шпагой. Я прикинул, какое предложение более привлекательно и вскарабкался на перила, молясь, чтобы никто из слуг во дворе не взглянул вверх, и попытался перемахнуть на крышу, но боялся, что черепица посыплется вниз.
— Погоди, так не получится, — прошептала горничная. Она крепко ухватилась за перила. — Становись мне на плечи.
Я был не уверен, что она может выдержать мой вес, но спорить времени не оставалось. Я поставил ногу на маленькое плечо и с силой оттолкнулся. Она ахнула, но смогла устоять, пока я подтягивался на крышу.
Девушка тут же исчезла в комнате, плотно закрыв за собой балконные ставни. Несколько минут я неподвижно лежал на крыше, боясь скатиться по крутому склону. Плитка, раскалённая на ярком солнце, обжигала, но даже боль не могла заставить меня пошевелиться, пока не раздался оглушительный стук в дверь спальни.
— Ты здесь, Рикардо? Когда-нибудь всё равно придётся выйти. Ты в ловушке. Отсюда бежать некуда. Так что, открывай дверь и сдавайся, тогда я тебя не убью. Не откроешь — я вышибу дверь и порву тебя в клочья.
Странная штука — страх вполне можно преодолеть, когда тебе угрожает что-то гораздо более ужасное. Если до этого момента я боялся даже пошевелиться, то теперь мне внезапно очень захотелось вскарабкаться вверх по этой крыше, на которую даже кошка не полезла бы.
Изо всех сил сопротивляясь искушению глянуть вниз, я медленно продвигался по черепице пока не подполз к гребню крыши, потом огромным усилием заставил себя перелезть и повернуть за угол. С этой стороны вдоль края крыши шла низенькая оградка. Я с облегчением укрылся за ней, и лежал там, дрожа и задыхаясь.
Внизу проходила узкая улица. Барьер на крыше был слишком низким чтобы полностью укрыть меня если кто-то случайно посмотрит вверх, но это моя единственная защита, и по крайней мере, вниз я не соскользну.
Не знаю, сколько времени я так пролежал. Солнце палило спину, горячая плитка обжигала ладони, по лицу градом катился пот, а горло пересохло так, что я с радостью выпил бы бочку лошадиной мочи. Наконец, я услышал, как Карлос со слугами уходит от дома. Должно быть, они поняли, что меня нет внутри, и решили поискать на улице. Карлос, наверняка, донёс о происшествии. Возможно, он уже послал слуг за помощью. Совсем скоро здесь будет полно солдат.
Стараясь не слишком поднимать голову, я рассмотрел соседнее здание. На верхнем этаже имелся балкон, окружённый высокой стеной. Двери выходившей на балкон комнаты были плотно закрыты, а задвижки — ржавые. Их, похоже, уже давно не открывали, поскольку под стеной накопились опавшие листья и прочий принесённый ветром мусор. Если мне удастся туда перелезть, можно спрятаться на балконе и дождаться темноты. Во всяком случае, это лучше, чем заживо поджариваться на крыше.
Ничего другого не оставалось — только двигаться побыстрее и молиться, чтобы никто меня не заметил.
Я схватился за перила и пополз по крыше к месту как раз над балконом соседнего дома. Потом, молясь всем святым, чьи имена знал, и всем остальным, я прыгнул вниз. Видимо, на этот раз святые сжалились надо мной — я приземлился на стенку балкона, опасно балансируя между жизнью и смертью, и сумел упасть в нужную сторону, внутрь.