— В самом деле?
— Не думаю, что «Кэндлуик» покажется вам отелем со слишком большим числом служащих или излишне чопорным, — добавила Эймс довольно мрачно.
Джульет поблагодарила ее.
— Послушайте, вы не против того, чтобы немного поработать сверхурочно в этот уик-энд?
Обычное выражение безмятежности на лице ее помощницы сменилось беспокойством.
— Мне хотелось бы помочь вам, но моя племянница в воскресенье в Куинс выходит замуж. А завтра вечером репетиция бракосочетания, после которой состоится обед.
— О, как мило.
— Если я могу чем-то помочь завтра днем…
— Нет, я просто…
Джульет перешла на бормотание. Ее взгляд вновь упал на журнал мод, она перевернула страницу. Там оказался обзор книги Александра Роуланда-младшего, озаглавленной «Историческое, философское и практическое исследование человеческих волос». Не отрываясь от чтения, она еще раз подняла трубку телефона. Может быть, ей удастся устыдить Сузи и добиться того, чтобы она пришла?
Но этому не суждено было сбыться. На следующий день не по сезону спозаранку Джульет тащила вниз к выходу чемодан, набитый теплой одеждой, самыми необходимыми туалетными принадлежностями и книгами (по истории овцеводства, английской системе общинных земель и о законах, касающихся их огораживания). Она уложила все рядом с заново упакованным, видавшим виды чемоданом миссис Кэффри, ее котиковым пальто и ковровым саквояжем в своей прихожей. (Отныне все вещи принадлежали «Свободной земле», и Сузи просила забрать их. Там, в опустевшей комнате, они напоминали ей о печальном событии: помимо причинения морального ущерба, Ада так и не заплатила ей; человек, занимавшийся оперативным обслуживанием заказов жилья, у которого Сузи зарегистрировала свою «Н. и 3.», прочитав ее имя в газетах, отказался от сотрудничества с ней, а другие члены кооператива бросали на нее косые взгляды.) После этого Джульет сходила на кухню, чтобы проверить, выключен ли газ (он был выключен), и вернулась обратно в переднюю. Надела пальто и шляпку, обернула шею шарфом и снова пошла на кухню, желая проверить, выключен ли газ.
Он оставался выключенным.
Еще раз убедившись в этом, она повернулась и направилась к выходу, когда зазвонил телефон.
Джульет выругалась. Ее охватило сильное возбуждение. Неужели это Сузи наконец отважилась? Ведь художница утверждала, что будет занята весь уик-энд. Джульет подозревала, что та в основном занимается с Паркером Скоттом, но осмотрительно воздержалась от комментариев. А вдруг она сменила гнев на милость…
Джульет подняла трубку.
— Я просто хотел узнать, как ты, — легко заговорил Мюррей. — Скелтон продолжает тебя запугивать?
В его голосе слышалась необычная расслабленность. Отсутствовал также обычный шумовой фон служебного кабинета, или как там его.
— С позавчерашнего дня, слава Богу, не запугивает. Ты где? Вы что, по выходным не работаете?
— Случается. Четыре дня работаем, два отдыхаем, таков порядок. Сегодня у меня ЗВ, законный выходной, — пояснил он.
— В самом деле. Ну так насладись им. Послушай, я ценю твое беспокойство, но я уже в пальто. Как раз собиралась уходить…
— Правда? Куда это ты собралась ни свет ни заря?
— Вообще-то в Эспивилл.
Мюррей немного помолчал, потом спросил, забыв о расслабленности:
— Это еще зачем?
Джульет пояснила, что Ада упомянула ее в своем завещании.
— Слышал об этом. Вот почему я и спросил насчет Скелтона. Выходит, ты едешь туда, чтобы посмотреть ее книги и бумаги?
— Да.
— Джули, тебе не следует играть в детектива. Мы уже говорили об этом. Это опасно и противозаконно.
— Я отдаю себе в этом отчет, — ответила Джульет настолько холодно, насколько это позволял ее почти детский голосок. — А теперь, если ты не возражаешь…
— Я вполне серьезно, Джули. Не хочу, чтобы ты носилась по Эспивиллу и задавала вопросы. Не то чтобы там в воздухе витало нечто зловещее. Собственно говоря, Скелтон и Краудер только вчера вернулись оттуда.
— Правда? И что же они узнали?
— Ничего. Там нечего узнавать. В Эспивилле тишь и гладь да божья благодать.
— Что рассказала Клаудиа Лансфорд?
— Рассказала?
Джульет почувствовала, что у нее выступила испарина, и неохотно расстегнула три верхние пуговицы пальто.
— Ты понял, о чем я. Почему Ада не оставила ей дом?