Пелопоннесская война явилась выражением глубокого противоречия между назревшей во второй половине V в. до н. э. исторической необходимостью преодоления полисной системы и образования единого государства ("сверхполиса"), с одной стороны и неспособности греков ответить на вызов истории (т. е. самостоятельно выйти за пределы полиса), с другой. Для эллинов самодовлеющие интересы полиса (автаркия) с его политической независимостью были дороже панэллинского ("национального") единства.
Древние эллины (периода классики во всяком случае) были народом гражданской общины, полисным народом. Обычно полис рассматривается как сравнительно небольшой по территории и по количеству населения город-государство с окружающей его сельской местностью. Это не совсем верно. Полис – это в первую очередь гражданская община, общество или сообщество (koinonia) некоего количества свободных граждан, каждый из которых "участвует в суде и народном собрании" демократического полиса или имеет право совещательного голоса (соучастия) в органах власти и управления в недемократическом (олигархическом) полисе (см. Аристотель, Политика, III 1, 5-8).
Преимущество полисной формы государственной организации перед неполисными ("варварскими") формами в глазах греков состояло в том, что первая обеспечивала совмещение в одном и том же лице начала властвующего и начала подчиненного, а вторая односторонне регламентировала власть одних людей (или одного человека) и подчиненно-бесправное положение других. Основное различие между греками и "варварами" (негреками), особенно "варварами" Азии, усматривалось в неспособности (или в гораздо меньшей способности) грека жить в условиях подчинения и терпеть единовластие (см. Аристотель. Политика, VII, 6, 1). Представление о полисе как о высшей и типично греческий форме государственного бытия было одним из коренных убеждений греков классического периода. Согласно А. И. Доватуру, "даже отсутствие территории у города не мешало грекам (при наличии других характеризовавших полис признаков) осознавать его как полис" (16, 331). Греки не мыслили себя вне полиса. Многие из граждан демократических полисов стремились принять активное участие в делах полиса, опасаясь, что иначе события могут принять иное, нежелательное для них направление.
Полисная система была одной из главных причин расцвета греческой культуры, но вместе с тем одним из решающих факторов ее падения. Пока многие из полисов были едины в борьбе против нависшей над ними угрозы персидского порабощения, они могли отстоять свою свободу и независимость. Но когда назрели межполисные противоречия и борьба за гегемонию над всей Грецией между Афинами и Спартой приняла форму ожесточенной и опустошительной Пелопоннесской войны, судьба полисной системы была предрешена.
В одном только Афинском союзе было около двухсот полисов. Такой "атомизм" великого множества полисов, различающихся по величине территории и количеству населения, по степени экономического развития, уровню культуры и формам государственного правления, и постоянное столкновение их интересов делали систему политически независимых полисов исторически кратковременным явлением. Непрочными были и образовавшиеся в ходе греко-персидских войн мощные союзы под главенством Афин и Спарты. В каждом из этих союзов установилась система господства и подчинения.
Неравноправные отношения в возглавляемом олигархической Спартой Пелопоннесском союзе еще можно как-то объяснить тем, что она не признавала демократических принципов свободы и равенства как во внутренней государственной жизни, так и в межсоюзных отношениях. (Справедливости ради заметим, что Спарта, поддерживая олигархию в союзных и других городах, в отличие от Афин не придерживалась политики жесткой централизации в своем союзе.) Когда же речь заходит о возглавляемом демократическими Афинами союзе, об установившихся здесь отношениях господства и подчинения, то поневоле возникают вопросы: почему Афины, славившиеся своей демократией и поддерживавшие демократов в союзных городах, выступили столь антидемократически, когда дело коснулось демократии в рамках Афинского союза? Чем объяснить, что афиняне и их государственные деятели играли роль двуликого Януса во внутренней жизни своего полиса и во внешних делах Афинского союза? Почему афиняне вместо того, чтобы подавлять силой недовольство союзников, не связали их неразрывными узами, распространив на них права афинского гражданства, т. е. уравняв их в правах с гражданами Афин, как впоследствии поступили римляне со своими покоренными соседями? Почему Афины, заинтересованные в упрочении союза, не встали на путь общности интересов, не избрали принцип органического слияния интересов всех членов союза вместо установленного ими принципа механического централизма?