Поначалу твои слова напоминают покорность и фатализм стоиков…
Макиавелли: Да, я был прельщен ими, но затем отверг как наивную и оптимистичную ошибку.
Сократ: Это хороший пример добродетели умеренности или «золотой середины», применяемой к рассуждениям.
Макиавелли: Возможно, у меня с ними не так много разногласий, как может показаться.
Сократ: Так бывает, когда преодолены и преувеличения, и упрощения, и стереотипы. Хотя и не всегда. Бывает еще золотая середина между золотой серединой и крайностями.
Сейчас же, наконец, касаясь вопроса об успехе и возможности добиться его нашей мудростью, ты пишешь:
«Я знаю, сколь часто утверждалось раньше и утверждается ныне, что всем в мире правят судьба («фортуна») и Бог, люди же с их разумением ничего не определяют и даже ничему не могут противостоять; отсюда делается вывод, что незачем утруждать себя заботами, а лучше примириться со своим жребием. … Иной раз и я склоняюсь к общему мнению, задумываясь о происходящем. И однако, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба («фортуна») распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям».
Между прочим, это очень мудро с твоей стороны создать меры предосторожности против непредвиденных обстоятельств «фортуны» - на тот случай, если бы тебя обвинили в атеизме – ты вовремя упомянул имя Бога, хотя и не веришь в Него. Если бы и моя совесть позволила мне сделать то же самое во время моего судебного процесса, а мог бы спасти свою шкуру.
Макиавелли: Откуда же тебе знать, что это обращение к Богу не искреннее? Ты не можешь читать мое сердце.
Сократ: Но я могу прочитать твои мысли, если твои слова их отражают. Ни один верующий в Бога так, как верит Церковь, не поставит Бога в один ряд с «фортуной».
Макиавелли: Почему нет?
Сократ: Что является основной чертой в отношении верующих к Богу?
Макиавелли: Благоговение, благочестие, послушание, наивность, суеверный страх – я не знаю, какого именно ответа ты ищешь.
Сократ: Эти подойдут. А теперь скажи мне, что, в соответствии с твоей мудростью и тех, кто верит в нее,является основной чертой в отношении «фортуны»?
Макиавелли: Это изложено в данной главе.
Сократ: Особенно в заключительном параграфе?
Макиавелли: Да.
Сократ: Я зачитаю слова доброго старого святого Ника Макиавелли: «Фортуна – женщина (тут перевод сильно смягчен), и кто хочет с ней сладить(еще один эвфемизм), должен колотить ее и пинать». Как это называется одним словом?
Макиавелли: Я не хочу богохульствовать даже в мыслях.
Сократ: Ты уже.
Макиавелли: Я всегда был очень осторожен.
Сократ: Чтобы не оставлять компрометирующих видимых следов – да. Ведь согласно твоим собственным законам видимость важнее реальности, или «имидж – это все». Но даже если бы это было так на земле (а это не так), и даже если бы это срабатывало там (а это в конечном счете не срабатывает), здесь не бывает видимостей – только реальность и неприкрашенная правда.
Макиавелли: Твоя задача – исследовать мою книгу, а не мое сердце.
Сократ: Между ними двумя, тем не менее, находится твой разум, и я должен завершить распутывание этой кучи канатов, связанных в узлы, которые составляют такелаж того корабля, который и является тобой.
Макиавелли: Твое воображение становится лучше от общения со мной. Знаешь, я мог бы значительно улучшить твой стиль, если ты дашь мне возможность сделать это.
Сократ: Похоже, ты собираешься здесь надолго задержаться.
Макиавелли: Тогда…
Сократ: Нет! Вернемся к делу! Ты говоришь о «фортуне»:
«Я уподобил бы судьбу («фортуну») бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед ее напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, - разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег? То же и судьбе («фортуна»): она являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных против нее заграждений».
Макиавелли: Это запоминаемые и подходящие образы. Как они тебе?