– Ну что за издевательства? – с улыбкой ответил толстяк.
– Кто-то весь день жаловался на голод, парни, не помните кто? – намекает Лами. – Подождите, дайте угадаю… Амадей?
– С тебя хватит, дружок, – Берто с иронией хлопает по плечу голодного приятеля.
– Очень смешно, парни! – с сарказмом пытался парировать кузнец.
– Так, за дело! – прервал издевательства де Лар, призывая к работе.
Манрике и Амадей прячутся на добивание. Гермэк на верблюде начинает преследование. Но олень явно быстрее, и светловолосый гном, направляющий добычу в ловушку, за ним не успевет. Неожиданно для животного из-за листвы выныривает Лами, прорезая оленю бедро и перенаправляя в нужную сторону. В поле зрения Берто, забравшегося на дерево, попадают уже не такой поворотливый и быстрый олень и Гермэк, догоняющий преследуемого. Драбант, прицелившись, замер в ожидании, пока олень окажется на нужной дистанции, где высокая растительность не помешает стреле настигнуть жертву. Так и случается, Берто пускает стрелу, животное падает. К поверженному оленю стремительно подбегает Манрике, вслед за ним бежит Амадей, и граф добивает несчастное животное.
Команда возвращается в лагерь и наконец-то позволяет себе нормально поесть шашлыка. В ночном лесу больше всех доволен, конечно же, Амадей, жадно набросившийся на добычу. Казалось, что вместе с едой он проглотит и собственные руки. И Манрике опять подшучивает над кузнецом:
– Кушай, кушай. Все твое, все твое.
– Спасибо, господин! – с благодарностью глядя на де Лара, отвечает счастливый Амадей, не отрываясь от еды.
Эпизод 19
Откровение короля
В тронном зале Эсперансы, где обычно обсуждаются дела государственной важности, располагаются три двери. Первая ведет по лестницам в башню к королю, вторая – к генералу, а третья является входом в сам зал. Из окон на пол тронного зала днем падали солнечные блики, а вечером в них мерцали звезды. А когда луна сияла голубым, комната словно погружалась в волшебство.
Задумчивый Аврело восседал во главе стола при тусклом свете свечей, позабыв о том, что послал за братом, и читал письмо: «Дорогой Аврело. Мой ответ на твое письмо – буду рад встретить тебя в Норюэле. Я отправил летающий корабль за тобой в знак моей искренности. Твой друг, Мэрфэл».
– Аврело? – вдруг прерывает чтения короля родной голос.
– Сальвадор?
– Ваше сиятельство, генерал Сальвадор прибыл по вашему приказу, – склонив голову, доложил посыльный и удалился.
– Так ты не звал меня? – с удивлением поинтересовался генерал.
– Нет, что ты. Звал… просто задумался. Присядь, – ответил слегка рассеянный король и плавным жестом руки указал, чтобы брат присел рядом.
Сальвадор присаживается к брату и спрашивает:
– Что-то случилось?
– Да, брат. Я уже стар.
Генерал внимательно всматривается в глаза короля, пытаясь понять, к чему он ведет. Сменив строгость на легкую улыбку, хотя и в шутливой форме, но сдержанно отвечает:
– В этом ты не одинок.
– И даже наследника не оставил. Все ли я в своей жизни сделал правильно? Даже не знаю…
Сальвадор с сожалением опустил глаза. Затем, положив руку на плечо брату, гордо молвил:
– Мы этого уже никогда не узнаем, но одно я знаю точно.
– Что?
– Для нашего государства ты сделал больше, чем кто-либо.
– Ты ошибаешься, брат мой. Именно при моем правлении нас обременили данью.
– Это не важно. Нежити при твоем правлении были сильнее, чем когда-либо. При самом лучшем раскладе такое бы случилось и с предыдущими королями. Но главное то, как ты выстоял, что экономика процветает, растут силы армии и элитных отрядов. Развиваются духовные ценности, повышается уровень жизни населения.
– Ты будешь хорошим королем после меня.
– А разве ты оставил мне выбор? – снова подшучивает Сальвадор, на этот раз позволив себе улыбнуться чуть шире.
Слуги заходят с подносами и вином, а король машет рукой, приказывая им выйти. Задев служанку, которая роняет вино и чаши, заходит Ракши. Но сын генерала ловко подхватывает посуду, а глиняный кувшин с напитком удерживает на ноге. Смутившаяся прислуга забирает у мальчика пойманные им подношения, кротко кивнув, устремляется к выходу.
– Ракши! – Сальвадор обращается к сыну.
– Отец? – принц удивился, увидев отца в столь поздний час.
– Почему так поздно?
– Прости, отец. Я тренировался.
– Сальвадор, ты воспитал прекрасного сына, – вмешался заулыбавшийся Аврело.