— Так ты женился на ней?
— Да. Она переехала ко мне. Первые несколько месяцев было хорошо. — Он сжимает мои пальцы. — Потом она начала спрашивать меня о работе. Сначала по мелочам. Где я был. Чем занимался. Я сказал ей, что работаю на правительство и не могу делиться информацией, связанной с работой. Она начала давить все больше и больше и расстроилась, когда я ничего не рассказал.
Он делает глубокий вдох.
— Однажды вечером я вернулся домой после долгого задания. Я был уставшим и не выспавшимся. На тот момент мы были вместе уже шесть месяцев, но я перестал спать в нашей кровати двумя неделями ранее и планировал попросить ее съехать. Я рухнул на диван. Позже меня что-то разбудило. Это не был шум. Даша была слишком хорошо обучена, чтобы допустить такую оплошность. Возможно, это инстинкт. В одну секунду я глубоко спал, а в следующую, открыв глаза, увидел, что она нависла надо мной с одним из моих ножей у моего горла.
Сергей кладет руку на правую сторону шеи, над горизонтальным шрамом, который я заметила, когда мы принимали душ.
— Я колебался лишь мгновение, достаточное для того, чтобы она начала резать мою кожу, но потом сработала моя подготовка. Я схватил ее и свернул ей шею. — Он качает головой. — На следующее утро Феликс потянул за некоторые ниточки и смог пробить ее отпечатки по международной базе данных. Она была оперативником российского правительства. Мы нашли секретный электронный почтовый ящик на ее телефоне, с которого она получала приказы. В последнем сообщении она сообщила, что я не хочу говорить, и попросила разрешения отступить. В ответе было приказано убить меня, чтобы я ее не раскрыл.
Боже милостивый.
— Ты любил ее?
— Не знаю. Наверное. — Он глядит в сторону двери. Сергей не смотрел на меня ни разу с тех пор, как начал рассказывать мне о своей жене. — Ты понимаешь, что могло произойти раньше?
Я целую его в спину.
— Да.
— Хорошо.
Он кивает и начинает вставать, но я сжимаю руки и обхватываю его ногами.
— Это не значит, что ты пойдешь в другую комнату.
— Детка…
— Ты останешься здесь, — я целую его левое плечо, — останешься здесь, — еще один поцелуй на его руке, — со мной.
Я пропускаю руки под его подмышки, затем переношу весь свой вес на бок. Сергей наклоняется вместе со мной, пока мы оба не оказываемся лежащими на кровати.
— Твои демоны меня не пугают, — шепчу я ему на ухо. — Ты забываешь, Сергей, что я выросла в логове гиены. Может, я и воспитанная. Мой отец позаботился о том, чтобы я получила лучшее образование, но я все равно провела большую часть своей жизни в окружении людей, которые были либо плохими, либо сумасшедшими.
Я беру его руку и кладу ладонь на бедро, над шрамом, о котором он однажды спросил меня.
— Я не падала с дерева. Меня похитили, когда мне было семь лет. Пуля угодила в меня, когда человек моего отца выносил меня из сарая, где мой похититель держал меня для выкупа.
Он вдыхает, и я целую его затылок. Затем поднимаю правую руку, развожу пальцы перед его лицом, чтобы показать ему длинный выцветший шрам на ладони.
— Один из мужчин в комплексе пытался изнасиловать меня, когда мне было тринадцать. Я порезала руку, когда пыталась отнять у него нож.
— Правда? — спрашивает Сергей, его голос едва слышен. — Он тебя изнасиловал?
— Нет. Он был слишком пьян. Я взяла его пистолет, который он оставил на тумбочке, и отстрелила ему его грязный пенис. Он визжал, как свинья на закланье.
Сергей поворачивается лицом ко мне и зарывает руку в мои волосы, в его глазах читается изумление.
— Ты умеешь стрелять из пистолета?
Я усмехаюсь.
— Все в комплексе знают, как пользоваться оружием.
— Ну разве ты не полна сюрпризов, мисс Сандовал?
— Думаю, дело в выживании. — Я пожимаю плечами. — Даже моя бабушка знает, как стрелять.
Я грустно улыбаюсь. Больно думать о ней, гадать, жива ли она еще.
— Ты можешь напомнить своему пахану о его обещании?
— О каком обещание?
— Он сказал, что попытается получить какую-нибудь информацию о моей бабушке. Я не уверена, что Диего причинил ей боль, когда узнал, что она помогла мне сбежать.
— Обязательно, детка. — Он целует меня в лоб. — Засыпай.
— Ты останешься?
Я чувствую, как его грудь поднимается под моей ладонью, когда он делает глубокий вдох.