— Останусь.
Улыбаясь, я зарываюсь лицом в его шею и, вдыхая его дикий, знакомый, успокаивающий запах, закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его рук, обнимающих меня, и его дыхания в моих волосах. Он боится, что может ненароком причинить мне боль, но дело в том, что я не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько защищенной, как в объятиях Сергея.
— Не смей покидать эту кровать, — бормочу я и позволяю себе заснуть.
Я жду, пока Ангелина уснет, затем встаю, иду к шкафу, чтобы надеть какую-нибудь одежду, и роюсь в ящиках, пока не нахожу свою пачку сигарет. Взяв наполовину полную пачку и прихватив по дороге телефон, выхожу из комнаты и свистом подзываю Мими, которая через пару секунд взбегает по лестнице. Я указываю ей на дверь спальни и отдаю приказ охранять, затем спускаюсь по лестнице и выхожу на улицу. Я достаю пепельницу, спрятанную под первой ступенькой, сажусь на крыльцо и звоню Роману.
— Как паренек? — спрашиваю я.
— Господи, Сергей! — шепчет он в трубку. — Сейчас пять утра.
Раздаются какие-то шорохи, вероятно, он направляется в другую комнату, потом закрывается дверь.
— С ним все будет в порядке. Ольга и Валентина всю ночь были его няньками.
— А они знают, что он спал с ними обеими?
— Ну, судя по тому, что я увидел, когда пришел проведать его, они, конечно, знают. Я нашел его раскинувшимся в постели, с Валентиной справа от него и Ольгой слева. Они втроем обнимались.
— Мило.
— Знаешь, я порой задумываюсь, есть ли хоть кто-то, не сумасшедший под этой крышей. — Он хмыкает. — Ты сам то как?
— Я в порядке. — Прикуриваю сигарету и делаю большую затяжку. — Что мы будем делать с ирландцами?
— Я попросил Юрия и Дмитрия сжечь их бар. И послал сообщение Патрику, так как предполагаю, что именно он теперь возьмет на себя управление.
— О как? Что это было за сообщение?
— У них есть два дня, чтобы покинуть Чикаго. Все, кто останется, умрут.
— Ты думаешь, он это сделает?
— Фицджеральд — трус. Они уедут.
— Хорошо. — Я прислоняюсь спиной к перилам и делаю еще одну затяжку. — Роман?
— Да?
— Спасибо, — говорю я. — За то, что терпишь меня.
Несколько мгновений молчания с другой стороны, прежде чем он отвечает.
— Ты не должен меня ни за что благодарить, Сергей. Ты хорош в своей работе для братвы.
— Да. Когда я ничего лишнего не взрываю и не убиваю людей, которых не должен, — фыркаю я.
— Ну, всякое бывает. — Он зевает. — Варя всегда пересаливает блюда. Костя каждый месяц разбивает машины. Думаю, никто не идеален.
Я разражаюсь смехом. Только Роман может провести параллель между моим делом и стряпней Вари.
— Позвони мне завтра и расскажи, как все прошло с ирландцами.
Я прервал звонок и откинул голову на столб позади себя, закрыв глаза. Я надеялся, что звонок Роману отвлечет меня от того, что произошло с Ангелиной. Но этого не произошло. И понятия не имею, что с ней делать. Хотя знаю, что это будет к лучшему, одна мысль о том, чтобы отослать ее, заставляет меня впадать в ярость.
— Сергей?
Я открываю глаза и вижу, что Ангелина стоит у входной двери, завернувшись в одеяло, и с беспокойством смотрит на меня. С босыми ногами и с волосами, спутавшимися и торчащими во все стороны, сонной складкой на левой щеке. Мими стоит в шести футах позади нее, но, когда замечает меня, она лает и отворачивается, вероятно, направляясь в гостиную спать.
— Ты простудишься, — говорю я.
Ангелина пожимает плечами, преодолевает разделяющее нас расстояние за несколько быстрых шагов и садится между моих ног, прислонившись спиной к моей груди.
— Ужасная у тебя привычка. — Она кивает в сторону моей руки, в которой я держу сигарету.
— Тебя это беспокоит?
— Нет. Я просто говорю.
Я тушу сигарету и убираю пепельницу.
— Ты в порядке? — спрашивает она.
— Да. — Я обхватываю ее руками и зарываюсь носом в ее волосы, вдыхая ее цветочный аромат. — А ты?
— Я скучаю по папе, — шепчет она, глядя на рассветное небо. — Это странно. Мы никогда не проводили много времени вместе, особенно в последние пару лет. Я ездила в Мексику только во время летних каникул и то, как правило, всего на неделю или две. Я старалась держаться подальше от этого безумия, насколько это возможно. Но все равно я скучаю по нему.
— Вы не были близки?
— Я бы не сказала, что мы не были близки. — Она пожимает плечами. — Мы не часто виделись, но он звонил по вечерам каждое воскресенье, как по часам. Он очень гордился тем, что я поступила в колледж. Ни у кого в моей семье не было высшего образования.