Брат Хумилис сложил руки на коленях и устремил на аббата взгляд глубоко посаженных глаз.
Интересно, подумал Кадфаэль, глядя на осунувшееся скорбное лицо приезжего, какое имя он носил в миру? Наверное, гордое и звучное. Отчего же при постриге он выбрал для себя имя Хумилис, что в переводе с латыни значит "униженный"? На тонзуре монаха виднелся бледный шрам - след давно зажившей раны. Рубец от удара клинком, безошибочно определил Кадфаэль, причем не мечом, какой носят христианские рыцари, а изогнутым клинком - саблей, что в ходу у сарацин. Кадфаэля не слишком удивило это открытие. Теперь понятно, где приобрел Хумилис свой некогда бронзовый загар.
- Точной даты я не припомню,- начал Хумилис свой рассказ, - но ближе к концу июля императрица со своим войском вступила в Винчестер и заняла королевский дворец у западных ворот. Оттуда она отправила гонца к епископу Генри с повелением явиться к ней, но тот, по слухам, прислал ответ, в котором выражал покорность, но заверял, что вынужден повременить; какой уж предлог он придумал - не знаю. Повременил епископ изрядно и, судя по тому, что случилось потом, не терял времени зря. К тому моменту, когда терпение у императрицы лопнуло и она двинула на него войско, епископ успел надежно укрепить свой новый замок Уолвеси на юго-восточной окраине города и чувствовал себя в безопасности за крепкими стенами. К тому же в городе поговаривали, что королева со своими фламандскими наемниками спешит ему на выручку. Так это или нет - не ведаю, но у него самого в замке был сильный гарнизон, в достатке обеспеченный оружием и припасами. Прости, отец аббат,мягко обратился Хумилис к Радульфусу, - что я столько говорю о делах военных. Тебе, должно быть, неприятны такие речи, но я слишком долго носил оружие, а человеку не дано напрочь забыть то, что составляло его жизнь.
- Боже упаси,- отозвался Радульфус, - чтобы человек забывал, что он делал, исполняя свой долг, с верою в сердце. В войске ли или в обители - все мы служим Всевышнему и нашей Англии. На это нельзя закрывать глаза, иначе трудно принести пользу кому бы то ни было. Продолжай, брат. Кто же нанес первый удар? Ведь не так давно они были союзниками.
- Начала военные действия императрица. Узнав о том, что епископ укрепился в замке, она немедля приказала своим людям окружить Уолвеси. Они использовали для осады все, что только можно, а начали с того, что снесли поблизости все дома, лавки и мастерские, чтобы расчистить пространство и подтащить поближе тараны и катапульты. Но в распоряжении епископа имелся многочисленный гарнизон, да и стены у замка прочные, совсем новые. Как я слышал, он начал возводить эти укрепления лет десять тому назад. Однако метательные машины сильно им досаждали, вот его люди и пустили в ход зажигательные стрелы. Начался пожар, и большая часть города выгорела - и женский монастырь, и церкви, и лавки. Огонь не натворил бы такой беды, да это лето, как на грех, выдалось такое жаркое и сухое...
- И Хайд Мид поэтому сгорел? - со вздохом спросил аббат.
- Да, наша обитель тоже заполыхала от зажигательной стрелы, и я не знаю, с чьей стороны она прилетела. К тому времени битва шла уже и за городскими стенами, и солдаты, как водится, грабили всех подряд. Мы боролись с огнем до последней возможности, но некому было прийти нам на помощь, а жар был такой свирепый, что мы не могли с ним совладать. Тогда приор велел нам покинуть обитель, и мы ушли. Увы, не все,- мрачно добавил Хумилис,- не обошлось без жертв.
Да, подумал Кадфаэль, внимательно слушавший Хумилиса, в таких случаях никогда не обходится без жертв, а ими, как правило, становятся самые беспомощные и ни в чем не повинные.
Хумилис замолчал. Некоторое время Радульфус тоже сидел молча, насупив брови и крепко сжав сцепленные пальцы.
- Но раз приор прислал письмо, значит, он остался жив, - промолвил наконец аббат.- Где же он теперь?
- Отец приор в безопасности, в маноре своего родича, в нескольких милях от Винчестера. Он приказал нам покинуть монастырь и отправиться в путь в поисках убежища. Я попросил его дозволения взять с собой брата Фиделиса и поселиться в Шрусбери. Теперь мы добрались сюда и полагаемся на твою милость.
- Но почему? - поинтересовался Радульфус. - Мы искренне рады принять вас. Я только хотел бы знать, почему ты избрал именно нашу обитель?
- Отец аббат, я родился неподалеку отсюда, в маноре Сэлтон, в нескольких милях вверх по реке. Мне давно хотелось повидать родные места или хотя бы побывать поблизости, прежде чем Господь призовет меня. - Он улыбнулся, встретив проницательный взгляд аббата.- Манор Сэлтон был единственным владением моего отца в этом графстве. Так уж вышло, что там я появился на свет, и так уж вышло, что, лишившись крова, я вернулся туда, откуда начал свой путь.
- Это ты хорошо сказал, брат. Пусть наша обитель станет теперь твоим домом. А кто твой молодой спутник?
Фиделис откинул капюшон, почтительно склонил голову и смиренно сложил руки, но не издал ни звука.
- Отец аббат, он не может сказать за себя, поэтому я благодарю тебя от имени нас обоих. В Хайде я часто хворал, а брат Фиделис по доброте душевной выхаживал меня и стал мне верным другом и неразлучным спутником. У него нет родных, к которым он мог бы вернуться, и поэтому он решил остаться со мной и как прежде заботиться обо мне. Если, конечно, ты позволишь, отец аббат,Хумилис дождался утвердительного кивка Радульфуса и продолжал: - Брат Фиделис в вашей обители будет служить Господу так же усердно, как в Хайд Миде. Я его знаю и ручаюсь за него. Вот только в церковном хоре от него не будет проку - брат Фиделис нем.
- Пусть так,- промолвил Радульфус,- наша обитель все равно ему рада, ведь молиться Всевышнему можно и в молчании. Кто знает, может, его неизреченные молитвы окажутся красноречивее наших.
Если аббат и был не слишком обрадован тем, что к пастве его обители присоединится немой брат, он ничем не выдал своего неудовольствия.
- После такого тяжкого испытания,- сказал он,- вы оба, должно быть, совсем измотаны. Но все станет на свои места, когда вы обретете кров, покой и займетесь мирными трудами. Сейчас ступайте с братом Кадфаэлем - он отведет вас к приору Роберту, а заодно познакомит с нашей обителью, покажет и спальню, и трапезную, и, конечно, свои владения - сады и огороды. Он поможет вам устроиться, и вы подкрепитесь и отдохнете - сейчас вам это нужно больше всего. А к вечерне приходите в церковь помолиться вместе с нами.