– Я все поняла, отец. А теперь мне нужно принять ванну и одеться. Я не хочу опоздать на свадьбу и рассердить своего суженого.
Джеффри пропустил мимо ушей ее сарказм.
– Конечно, дорогая. Встретимся внизу через два часа.
Алекс закрыла за ним дверь и почувствовала себя такой одинокой, как никогда. Внезапно ей пришло в голову, что она не имеет ни малейшего представления, какие у Дрейка планы, что он собирается делать после того, как они поженятся. За последние несколько недель он ни разу не упомянул о том, что ей нужно собирать вещи или как-то готовиться к дальней дороге. Может, Дрейк, отплывая в Англию, собирался оставить ее в Йорке?
«Ну что ж, это вполне мне подходит! – кричала свободолюбивая часть ее существа. – К черту скучные обязанности жены, я останусь в Йорке!»
Статус замужней женщины сделает ее недоступной для мужчин и не обременит требованиями, которые общество предъявляет к незамужним дамам. Алекс сможет беспрепятственно плавать на своем ялике, жить независимо, по своим собственным правилам.
В одиночестве.
При этой мысли непонятная боль сжала ей сердце. О жизни, которая открывалась перед ней сейчас, она мечтала раньше. Так почему же Александрина чувствует такую пустоту в душе?
Алекс закрыла лицо руками и присела на край кровати. Сегодня в полдень, после тихой церемонии в доме губернатора, она станет женой Дрейка.
Интересно, о чем он сейчас думает? Сердится, возмущается? Проклинает ее за все, что случилось? Или Дрейк, как и она, смущен и растерян, с ужасом думает о том, что ждет его в будущем?
В спальню тихо постучали. Сейчас она примет ванну, а через несколько часов узнает ответы на все свои вопросы.
Пока Смитти завязывал Дрейку шелковый галстук, тот стоял не шевелясь. Ослепительно белый галстук контрастировал с темным элегантным жилетом и брюками, превосходно сочетаясь с рубашкой в рюшах.
Закончив, Смитти отступил на несколько шагов, чтобы полюбоваться на свою работу.
– Безупречно! – с гордостью объявил он. Дрейк вопросительно на него посмотрел.
– Ты говоришь о костюме или о женихе, Смитти?
– О том и другом. – Смитти старался не обращать внимания на плохое настроение капитана, прекрасно сознавая, что послужило для этого причиной. А сейчас настала пора откровенно обсудить проблему. Он плотно притворил дверь каюты и повернулся к Дрейку, который буравил его колючим взглядом.
– Скажи, Смитти, почему у меня такое чувство, что сейчас мне прочитают нотацию?
Смитти покачал головой:
– Я не собираюсь читать вам нотаций, милорд. Это будет просто беседа двух старых друзей.
– Не уверен, что хочу услышать то, что ты сейчас мне скажешь.
– Вы сердитесь, потому что сегодня день вашей свадьбы, – улыбнулся Смитти.
Дрейк фыркнул, выражая свое отвращение.
– Ты просто гений дедукции, друг мой. Не стоило закрывать дверь ради того, чтобы объявить мне об этом.
– А вы думали, что никогда не женитесь?
– Конечно, это не так. Когда-нибудь...
– Вы, наверное, рассержены, потому что вас вынуждают жениться против вашей воли?
– Да никто меня ни к чему не принуждает! – резко ответил Дрейк.
– Это правда. Вы поступаете так ради вашей семьи.
– Верно. – Дрейк подозрительно посмотрел на Смитти, недоумевая, к чему он клонит.
– Значит, вы должны гордиться, если, конечно, у леди Александрины нет какого-нибудь ужасного тайного изъяна, о котором мне ничего не известно. Может быть, это делает ее неподходящей супругой для вас? – Он замолчал, ожидая ответа.
– Ты прекрасно знаешь, что в Александрине нет изъянов. Смитти согласно кивнул:
– Так, значит, вы женитесь на очаровательной молодой женщине по собственной воле. – Он замолчал, обдумывая свои слова. – Ведь на самом деле нет никаких разумных причин для вашего плохого настроения, правда? – Когда Дрейк не ответил, он продолжил: – Если только у вас нет к вашей будущей жене сильных чувств. Зная ваше мнение о женщинах, думаю, именно это может представлять для вас главную трудность. Дать Алекс свое имя – очень великодушно с вашей стороны, но отдать ей сердце – это совсем другое дело!
– Заткнись, Смитти! – Дрейк не хотел больше ничего слышать.
Смитти посмотрел на Баррета пристальным взглядом. Он ожидал от него такой реакции. Дрейк был разгневан и проявлял упрямство, стараясь защититься.
– Возможно, ваше сердце и ожесточено, но интуиция вам подсказывает, что леди Александрина – совсем другая, – проницательно заметил Смитти.
– Она женщина, – заметно напрягся Дрейк.
– Вы ей очень нравитесь.
– Иногда, – согласился Дрейк, вспоминая, как Алекс откликалась на его ласки, когда он ее обнимал.
– Будьте поласковей с ней, милорд, – мягко проговорил Смитти. – Она не понимает, почему вас то влечет к ней, то что-то отталкивает.
Дрейк на мгновение закрыл глаза. Смитти понял, какая борьба происходит сейчас у него в душе.
– Я постараюсь не обижать ее. Это не входит в мои планы.