— Прости, Эмили. Я был не прав, меня это не касается. Пока что.
— Я теряла очень многое, Брайан. Я теряла себя, авторитет, совесть, чувство стыда, частично даже семью, но чувство собственного достоинства — никогда, — встала я со стула. — И именно это не дает мне возможности сейчас сидеть с тобой рядом. Доберешься сам, — затем я бросила двадцатку на стол и ушла.
Я была мастером ссориться и игнорировать. Но разозлилась я совсем не потому, что он спрашивал, а потому, что сказал то, о чем я задумывалась ранее. Я люблю правду о других, но только не о себе. По пути домой, размышляла о человеческих проблемах. Люди, у которых есть деньги, хотят любви, а те, у кого есть любовь, меняют ее на роскошь жизни. В конце концов, понятие «счастье» очень относительно в нашем мире. Много денег не бывает, но разве бывает избыток любви? Я подумала о том, чего мне не хватает, кроме мужчины. Все-таки, если бы пришлось выбирать свое материальное благополучие или любовь, без чувств жить я привыкла.
На этот вечер я снова оставила работу, направляясь по магазинам. Тишина в квартире, которую раньше я так любила, сейчас казалась удушающе клаустрофобичной. Я шла по Манхэттену и смотрела на витрины магазинов, пропуская лица людей и мозаику мира.
Я помню, как приехала в этот город несколько лет назад. Женщины, которые могут тут добиться того, к чему стремились, без родителей или проституции, почти исторические личности. Нью-Йорк очень жестокий город. Он не любит слабых и не выносит слез. Этот город никогда не спит и в мгновения счастья или отчаянья сделает все, чтобы ты разочаровался и исчез с лица земли. Но в то же время, если ты покажешь ему, что готова играть на равных, что ты стоишь его, то будешь принята. Нет, никогда не полюбит. Этот мужчина одинок, но ему нравится соперничество, и все-таки иногда он дает возможность почувствовать нам то, зачем мы сюда приехали — счастье.
Я достала телефон и включила конференцию.
— Привет, девчонки, — сказала я с улыбкой.
— Дорогая, я занята, — ответила Стейси, — Я тебе перезвоню.
— Голыми моделями? — слышала я улыбку в голосе Эбби.
— Ага, почти, — затем она отключилась.
— Я хочу устроить барбекю, — продолжила я. — Я немного устала от шума каждую пятницу. Можно пожарить мясо, взять бутылку вина.
— Или несколько бутылок, — добавила Донна.
— Давайте, — сказала Ева. — Но только кто у нас по-настоящему умеет готовить мясо?
— Звучало обидно, — фыркнула Долорес. — Когда мы это устроим?
— Может завтра? Я беру выходной и весь день жду вас у себя.
— Договорились, — улыбнулась Ева. — Я передам Эс.
Мы отключились, а я все еще шла по улице моды, не сводя глаз с витрин.
А затем я увидела его — платье моей мечты. Белое длинное шелковое платье на бретельках с открытой спиной. Я представила, как бы оно идеально облегало мое тело. Горловина с вырезом были обшиты белыми камнями. Это было идеально, великолепно и дорого.
— Парк Авеню. Вот что мне нужно, — прошептала я, почти застыв.
Я вошла в магазин, и несколько консультантов обернулись.
— Вам помочь? — спросила одна из них.
— Да, я за тем платьем на витрине.
— У вас хороший вкус, — улыбнулась девушка. — Босоножки будем подбирать?
—Нет. Да, — покачала головой, а затем посмотрела на нее с улыбкой. — Мой гардероб нужно обновить.
Я все планирую. И даже если люди видят в моих глазах туман, в этот момент я или полностью погружена в новый план, или в моей жизни уже все идет по старой спланированной модели. Планировка — мой способ все контролировать. Контроль и стабильность — это то, в чем я крайне нуждаюсь. Даже если в данном случае это выбор одежды.
— Это платье словно шили на вас, мисс, — улыбнулась девушка, отдавая мне пакеты. — Приходите к нам еще.
Я хоть и умная, но все же женщина. Я купила платье и многое другое, чтобы поднять настроение. Вот бы и мужчину можно было купить в Парк Авеню. Боже, в этом мире должен же быть кто-то, создан специально для меня.
Достав мобильник, я позвонила маме, чувствуя непреодолимое желание ее обнять.
— Здравствуй, дорогая, — слышала я улыбку в ее голосе. — Как ты?