— Когда уезжаешь и, позволь спросить, куда? — скрестила она руки на груди.
— Ты и так уже спросила.
— Ну, давай, говори уже, — засмеялась она.
— К родителям, в пятницу. Через десять минут пойдём на ланч в ближайшее бистро.
Когда она принесла документы, мы отправилась обедать. Выйдя на улицу, я вдохнула аромат воздуха и улыбнулась.
— Что же представляет собой семья, в которой выросла Эмили Харисон? — улыбнулась Тиффани.
— Моя семья замечательна, — ответила я. — Мой брат — моя жизнь. Все сестры любят своих братьев, но у нас с Максом все по-другому. Мы словно связаны невидимой нитью с тех пор, как он родился.
— Вот чему я удивляюсь, Эм, — вошли мы в старбакс. — Как женщина, которая может так сильно любить, отталкивает всех мужиков на этой планете?
— Мне всегда нравились мужчины, которые умеют быть мужчинами. Мужчины, которые проявляют инициативу. Я, конечно, и сама могу позвонить ему, но это будет ради секса. Вот какой вывод я сделала, годами наблюдая за людьми — женский пол, как и мужской, может проявить инициативу. Но парадокс в том, что мы проявляем ее только тогда, когда от общения с мужчиной нам нужна выгода. Это необязательно деньги, а, например, постель. Мне не всегда нужны отношения, но всегда нужен мужчина.
— Я согласна с тобой. И я рада, что ты есть в моей жизни. Ты меня многому научила, Эмили.
— Я тоже рада, что мы познакомились, Тифф, это правда.
— Я знаю. Я всегда знаю, когда ты врешь.
— Я не вру, — забрала я свой кофе и направилась к столику.
— Да, но ты недоговариваешь, — присоединилась ко мне девушка.
— Я соскучилась по семье и запаху своей страны.
— Почему ты уехала?
— Просто ты понимаешь, что взрослеешь, и та, с которой ты прожила полжизни в тебе нуждается.
— Время идет, Эм, — покачала головой Тиффани. — Отболит, затянется и пройдет, но назад больше не вернется.
— Я не хочу больше возвращаться. Пусть то счастье останется там. Теперь я живу в Нью-Йорке и строю свою жизнь. Здесь и сейчас нет места грусти, жалости и воспоминаниям.
— Но тут должно быть место душе. Не потеряй ее в попытке стать кем-то другим.
Я посмотрела на девушку, и мы замолчали. Каждый думал о своем, и моя броня с ее словами в этот момент растаяла, как парус в море. Я не держу рядом людей, которые меня утомляют. А Тиффани не лезет мне в душу, понимая по взгляду, когда я не готова говорить.
Когда мы поели, вышли на улицу, направляясь в офис.
— Возможно, ты права, — сказала я спустя некоторое время молчания. — Эта профессия меняет.
— Но она не отбирает душу, ты сама ее теряешь.
Через мгновение я остановилась как вкопанная. Возле входа в фирму стоял никто другой, как Брайан. Он задевает за живое. Сердце глубоко, но он все равно трогает его. До знакомства с ним я словно скиталась по свету. Я чувствовала, что должна встретить его или кого-то очень близкого к нему.
«По-моему, мужчина ничего не стоит, если в нем нет чего-то дьявольского». Шарлотта Бронте
— Здравствуйте, леди. Прекрасно выглядите, — сказал Брайан, поцеловав нам руки.
Он задержал взгляд на мне, а затем обратился к Тиффани.
— Боюсь, мы с вами не знакомы, давайте исправим эту оплошность. Разрешите представиться, Брайан Прайсон, друг Эмили.
— Эм… я… я Тиффани Джейсон, — пыталась сказать она. — Я помощник Эмили.
— Очень приятно, мисс Джейсон. Чем занимались?
— Взаимно, мистер Прайсон, — пробормотала она.
Пожав друг другу руки, он направил свой взгляд на меня. Наблюдая за ними, я улыбнулась, каким джентльменом является Брайан, и как потеряла дар речи Тиффани. Не выдержав, расхохоталась. Теперь они уставились на меня с вопросом: «Что случилось?»
— О, нет, нет, ничего, просто вы оба такие странные.
Тиффани смотрела на меня в недоумении, а потом сказала:
— Эмили, я пойду, подготовлю документы.
— Спасибо. Я скоро тебе догоню, — ответила я ей, все еще улыбаясь.
— Приятно было познакомиться, мистер Прайсон. До свидания.
— Взаимно, мисс Джейсон. До свидания, — ответил он учтиво.
Когда Тиффани ушла, мы несколько секунд смотрели друг на друга, и я уже не могла сказать, что он мне совсем безразличен. Буквально за какую-то неделю он занял определенное место в моем мозгу. Внутренний голос твердил, что это плохая идея, мне и самой было понятно, но я ничего не могла с собой поделать.