- Девочка моя. Как я по тебе соскучилась. Как я рада, что вы смогли прилететь. И чувствую, что должна сказать спасибо Брайану.
- Мама, вы уже знакомы, да? - пыталась я сдержать слезы.
- Да, детка, - ответила она, обнимая Брайана. - Я знала, что ты хорош собой, но не думала, что настолько. И спасибо тебе, что привез моего ребенка.
Моя мама была миниатюрной женщиной с шоколадными волосами чуть выше плеча. Одета в цветной сарафан и лодочки. Она почти никогда не красилась и выглядела очень естественно и гораздо моложе своих лет.
- Эмили!
Обернувшись, увидела своего брата. Побежав к нему навстречу, я заключила его в медвежьи объятья, а он поднял меня и начал кружить.
- Ты еще больше вымахал, - сказала я, смеясь.
- Нет, это ты крошкой осталась.
Мой брат - высокий парень, на головы три выше меня. Он был красивым, даже в своем шестнадцатилетнем возрасте - темноволосым, с зелеными сверкающими глазами и легкой щетиной. У нас с ним всегда были именно те отношения, которые называют «кровавыми узами». Мы стояли горой друг за друга, придумывая планы, куда деть еду, чтобы мама не заметила, когда мы не хотели есть. Он был моей опорой, моим толчком, ради которого я спустилась бы в ад, и я ужасно скучала по нему. Когда я уехала, мне было двадцать три, и за шесть лет мы виделись всего дважды.
Сразу за братом из дома вышел папа. Он был таким же, каким я помнила его. Седые волосы, улыбка и счастье в глазах. Одет в хлопковые брюки и рубашку. Отец был высоким, статным мужчиной с потрясающей улыбкой. С самого детства я была для него чем-то невероятным, и он всем видом показывал это.
- Ты наконец-то прилетела. Какая ты красивая.
Он сделал то же самое, что и брат, только прижал покрепче, вкладывая в эти объятья все те чувства, которые не мог выразить словами.
- Доченька, я так соскучился по тебе, - прошептал мне на ухо.
- Я тоже соскучилась. Ты хорошо выглядишь, - так же сильно обняла его.
- Твоя мама не допустит, чтобы я плохо выглядел, - засмеялся отец.
Мы подошли к остальным, и папа обнял маму за плечи.
- Роберт.
- Брайан, очень приятно, мистер Харисон, - ответил он, пожимая руку моего отца.
- Зови меня Роберт. Пошли в дом. У нас поздний обед.
Войдя в дом, Брайан поставил наши чемоданы. А я никак не могла прийти в себя, пребывая уже в непривычной обстановке. Сегодня - это результат «сегодня», которые были до него. В этот момент рядом мне не хватало только подруг. Впервые за много лет появилось время для того, что действительно важно. И вранье, в которое я сама верила, что не хочу, чтобы он был рядом, больше не действовало. Ложь самому себе- наиболее унизительная форма неуважения к себе. Я смотрела на Брайана, и он улыбнулся мне. Он был так обстоятелен и мужествен в то же время.
- Миссис Харисон, где у вас ванная?
- О, милый, зови меня Хелена. Понимаю, что вы устали с дороги, но может мы все-таки покушаем?
Я посмотрела сочувственно на Брайана, но, к моему удивлению, он был рад.
- Конечно, очень хочется попробовать вашу кухню. Я только помою руки.
Мама перевела взгляд на меня, словно молча уговаривая, чтобы я сказала то же самое.
- Да, конечно, мама. Мы будем есть, - улыбнулась я.
Она просияла счастливой улыбкой и обратилась к Брайану.
- Брайан, не знаю, какие у вас отношения, и понимаю все, мы взрослые люди...
- Мама, мы просто друзья, ладно? - перебила я ее.
- Ну, тогда, Макс проведи гостя в комнату. И я жду вас, - ответила она, немного смутившись.
Я поцеловала ее в щеку, и мы отправились по комнатам. Мама была очень красивой, умной и доброй женщиной. Тактичной, заботливой и понимающей. Говорят, если человек талантлив, то талантлив во всем. Именно такой была моя мама. Прекрасным человеком, замечательной женой, заботливой матерью, внимательным учителем. Она пела, играла на гитаре и фортепиано, занималась несколькими видами спорта и не чаяла души во всех существующих флоре и фауне. Я всегда могла поговорить с ней обо всем и никогда не была наказана, унижена или нелюбима. Она отдавала нам всю себя, не требуя ничего взамен. Она самый потрясающий человек, которого я когда-либо знала.
Я рассмотрела свою комнату, стоя в дверях. Тут все было как раньше, и родители каждый раз меняли цветы. Они ждали меня, а я разбила им сердца, уехав на другой конец света. Дверь открылась, и вошел Брайан.
- Тут ничего не изменилось, - улыбнулась я, вытирая слезы. - И я сегодня слишком много плачу.
- Может быть, тебе было это нужно? - обнял он меня за плечи.
- Чувства, связанные с семьей и детством, до безумия ранимые.
- Все чувства ранимые, если мы позволяем себе чувствовать.