299 Фанданго — национальный испанский танец мавританского происхождения, исполняемый всегда под аккомпанемент кастаньет.
300 «Драматическое представление в трех отделениях» Н. А. Полевого (1796–1844), известного журналиста и драматурга, появившееся в печати в 1842 году (в «Русском вестнике»).
301 Ср. запись под 17 октября (выше, стр. 203).
302 Бобелина — «энергичная, крепкая по натуре женщина (намек на греческую героиню — Бобелину») (М. И. Михельсон, «Русская мысль и речь», т. I, стр. 6о). О Бобелине, участнице греческого восстания против турок 1821 года, см. роман популярного когда-то немецкого писателя Христиана-Августа Вульпиуса (1762–1827), (автора прославившего его разбойничьего романа «Ринальдо-Ринальдини»), изданный в русском переводе Андреем Пеше под заглавием: «Бобелина, героиня Греции нашего времени. Сочинение автора Ранальдо-Ринальдини [sic]», М. 1823, (ср. [В. Г. Анастасевич] «Роспись российским книгам для чтения из библиотеки А. Смирдина», Спб., 1828, стр. (20, № 8562; здесь имя автора не указано). В позднейшие годы роман Вульпиуса стал любимой книгой читателей, вкус которых воспитывался на лубочных произведениях.
303 Т. е. Фрелих, Николай Адамович, городской архитектор Нижнего-Новгорода («Адрес-календарь» 1857, ч. I, стр. 254; 1858–1859, ч. II, стр. 107; «Люди Нижегородского Поволжья», вып. 1 («Краткий словарь писателей-нижегородцев») под. ред. В. Е. Чешихина (Ч. Ветринского), Н.-Н., 1915, стр. 45).
304 Федор Михайлович Лазаревский (1820–1890), младший брат друга Шевченка М. М. Лазаревского, один из приятелей поэта, познакомившийся с ним в 1847 году, на следующий же день по приезде Шевченка-солдата с фельдъегерем в Оренбург, где Лазаревский в это время жил, состоя чиновником оренбургской пограничной комиссии. В 1854–1857 гг. он был чиновником особых поручений при петербургском гражданском губернаторе, а затем перевелся в удельное ведомство, служил в провинции и к концу жизни занимал место начальника ставропольского удельного ведомства, позабыв либеральные и украинофильские симпатии молодости. Благодаря совпадению визита Шевченко к madame Гильде и кратковременного пребывания Лазаревского в Нижнем-Новгороде встреча их так и не состоялась.
305 О нижегородском актере Владимирове, талантливом и старательном исполнителе драматических и комедийных ролей, есть отзыв в приводимой ниже целиком (стр. 375) театральней рецензии Шевченка.
306 Под стройкой указываем варианты по «Собранию стихотворений Василия Курочкина», т. I, Спб., 1869, стр. 296–298.
307 Ср. ниже стр. 372.
308 Об этом приезде Щепкина в Нижний-Новгород в конце декабря 1857 года см. ниже, стр. 230.
309 Т. е. Уттермарку. Подпоручик Николай Иванович Уттермарк числился в нижегородской строительной и дорожной комиссии — «для производства работ» («Адрес-календарь», 1857, ч. I, стр. 253–254; 1858 1859, ч. II, стр. 107).
310 Личность его нам установить не удалось.
311 Т. е. картину кисти Жана-Андре Гюдена (1802— 880), известного французского мариниста, побывавшего в России в 1841 году.
312 Александр Дмитриевич Улыбышев (1794–1858) — заметная фигура нижегородского общества той эпохи. В молодости член «Зеленой Лампы», памятной по участию в ней Пушкина, он некоторое время служил в коллегии иностранных дел, затем (1830) вышел в отставку и поселился сначала в своем нижегородском имении, а несколько позже (1841) — в самом Нижнем-Новгороде, являясь среди нижегородцев непререкаемым авторитетом в области музыки, театра и вообще искусства. Прославившие его биографии Моцарта (Спб., 1843) и Бетховена (Лейпциг, 1857), написанные по-французски, долгое время были основными работами о знаменитых композиторах, хотя и вызывали возражения со стороны некоторых критиков (А. Н. Серова, напр.), вследствие предпочтения, которое Улыбышев отдавал Моцарту перед Бетховеном. Творчество Моцарта он считал кульминационным пунктом в развитии немецкой музыки. «Во время моего детства, вспоминает Е. Б. Пиунова, в Нижнем был самый строгий критик сцены — как оперной, так и драматической — генерал [sic] Улыбышев, — человек высоко-образованный и страстный любитель театра, не пропускавший буквально ни одного спектакля ни сам, ни, по его желанию, его семья!.. Он имел постоянно абонированное кресло в 1-м ряду для себя и литерную боковую ложу — для семьи. Генерала все артисты страшно боялись, и все из кожи лезли угодить ему. Когда чья-либо игра удовлетворяла «генерала» (как все его звали), то он выражал это киванием своей, убеленной сединами, головы и обращением в свою ложу с тем же знаком одобрения; если же играли дурно, он сидел вполне спокойно и, как только опускался занавес, выражал громко свое суждение окружающим знакомым, — а его знакомые были весь город!.. Раз играли «Разбойников» Шиллера. Генерал проглядел два акта и уходит… Это сильно удивило всех, потому что все привыкли видеть его в театре от начала до конца, почему и подумали, что генералу дурно. Тогда полицмейстер встал, подошел к уходящему генералу и говорит — «Что с вами, ваше превосходительство?» — Тот отвечает: «А что?» — «Да вы уезжать изволите?» — «Да что же мне тут делать? Я приехал смотреть шиллеровских «Разбойников», а это жулики макарьевские, — так вот вы и смотрите!..» («Артист», 1890, кн. VII, апрель, стр. 178).