Ее испуг и унижение помогли ему почувствовать себя сильным. Разрядка наступила не благодаря сексу, а благодаря ее полному порабощению.
Кончив, он без сил привалился к Стейси, так что она оказалась зажатой между ним и обоями в цветочек.
Дыхание у него постепенно выровнялось, он приходил в себя. Отодвинувшись, погладил ее по щеке.
- Стейси?
Она медленно открыла глаза. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и нежно поцеловал ее. Заметив, что она нарядно одета, спросил:
- Я тебя задержал? Ты куда-то шла?
- В церковь на собрание.
Улыбка его стала еще шире, а ямочка на щеке глубже. Он игриво потрепал ее голую грудь.
- В таком виде ты вряд ли пойдешь в церковь. - Как он и ожидал, она отозвалась на его все более смелые ласки.
- Джуниор, - прошептала она, когда он, стянув с ее плеч блузку и сдернув лифчик, впился ртом в ее набухший сосок. Она шептала его имя, перемежая его с чувственными восклицаниями.
Он скользнул губами вниз по ее телу, отбрасывая мешающую одежду.
- Джуниор, - пугливо воскликнула она, когда он опустился перед ней на колени.
Он обольстительно улыбался, а его большие пальцы раздвигали плоть ее лона.
- Джуниор, не надо. Нет. Я не могу. Нельзя...
- Можно, милая, можно. Тебе ведь самой до смерти этого хочется.
Он слегка коснулся ее языком, с удовольствием ощущая вкус собственного семени, мускусный запах возбужденной женщины, наслаждаясь ее смущением.
- Тебе все еще хочется в церковь? - прошептал он, лаская ее губами. - А, Стейси?
Когда пустой дом огласился ее криками, он лег спиной на мраморный пол и посадил ее на себя верхом. Он снова излился в нее. Потом, когда она, свернувшись калачиком, словно тряпичная кукла, лежала рядом с ним, ему было так хорошо, как давно уже не бывало.
Он попытался сесть, но Стейси приникла к нему.
- Не уходи.
- Смотри-ка, Стейси, - сказал он, поддразнивая ее, - во что я превратил твой наряд. Ты должна срочно привести себя в порядок, а то судья догадается, чем ты тут занималась, пока он был на работе.
Он встал, оправил одежду, пригладил волосы.
- К тому же мне самому нужно на работу. А то, если хоть на минуту задержусь, затащу тебя в постель и проваляюсь весь день. И денек не пройдет тогда впустую.
- Ты еще придешь? - грустно спросила она, провожая его до двери и стараясь на ходу прикрыть свою наготу.
- Конечно.
- Когда?
Чтобы скрыть насупившееся лицо, он отвернулся и стал отпирать дверь.
- Не знаю. Ты же ведь не думаешь, что я надолго исчезну - после той ночи и после сегодняшнего.
- Ах, Джуниор, я так люблю тебя. Он взял в ладони ее лицо и поцеловал.
- Я тоже.
Стейси закрыла за ним дверь. Она машинально поднялась наверх и приняла теплую пенистую ванну. Все тело у нее болело. Завтра оно, наверное, покроется синяками. Но ей был дорог каждый синяк, оставленный им.
Джуниор любит ее. Он так и сказал. Может быть, он вырос наконец. Может, опомнился и понял, что ему на самом деле нужно. Может быть, он наконец выбросил Седину из своего сердца.
Но тут Стейси вспомнила Алекс и какими телячьими глазами смотрел на нее Джуниор в Охотничьем клубе. Она вспомнила, как прижимался он к Алекс, когда они, весело смеясь, кружились в танце. От ревности Стейси затопило горечью. Как и ее мать, Алекс встала на ее пути к полному счастью с любимым человеком.
Глава 32
Приехав в суд, Рид и Алекс сразу прошли в следственную комнату, за ними следом судебный репортер. Там за квадратным деревянным столом уже сидел Фергус Пламмет. Крепко сжав ладони, он склонил в молитве голову над Библией.
Миссис Пламмет тоже была там. И тоже сидела со склоненной головой, но когда они вошли, она тут же вскочила и посмотрела на них, словно испуганная лань. Как обычно, на ее лице не было и следа косметики, волосы гладко зачесаны назад и собраны в строгий узел на затылке. На ней было какое-то бесформенное платье.
- Здравствуйте, миссис Пламмет, - вежливо сказал Рид.
- Здравствуйте, шериф.
Если бы Алекс не видела, как шевельнулись ее губы, она и не расслышала бы, что женщина что-то сказала. Казалось, она до смерти напугана. Пальцы ее рук были крепко сцеплены на коленях. Она сжимала их с такой силой, что они побелели до синевы.