- За вами приехал.
Он схватил ее, вместе с постельным бельем сдернул с кровати и поставил на пол, затем вырвал простыню и одеяло из ее судорожно сжатых рук. Дрожа, она стояла перед ним в одних трусиках и майке - ее обычном ночном туалете. Трудно сказать, кто из них двоих был больше разъярен.
Алекс первой обрела дар речи:
- Надеюсь, у вас имеется достаточно веская причина для того, чтобы вышибить мне дверь, шериф.
- Имеется.
Он подошел к туалетному столику, рывком открыл один из ящиков и стал рыться в лежащем там белье.
- Хотелось бы узнать, что за причина.
- Узнаете.
Еще один ящик пал жертвой его нетерпеливых рук. Она подошла поближе и бедром задвинула ящик, едва не прищемив ему пальцы.
- Что вы ищете?
- Одежду. Если только вы не намерены выходить в таком виде.
Он указал на ее трусики, вырезанные высоко, по французской моде. То место, где тонкая кружевная вставка мысиком уходила между ног, на несколько напряженных мгновений приковало к себе его внимание; он усилием воли перевел взгляд на нишу, где висела ее одежда.
- Надевайте джинсы, - хрипло сказал он.
- Никуда я не пойду. Вы знаете, который час?
Он сдернул джинсы с вешалки. Та закачалась и свалилась на пол.
- Да. - Он бесцеремонно швырнул ей джинсы. - Надевайте. И это тоже. - Он бросил к ее ногам сапоги, которые она обычно носила, и, руки в боки, с мрачным видом уставился на нее. - Ну? Может, мне вас одеть?
Она не могла представить себе, чем вызвала подобное обращение. Но было совершенно очевидно, что он чем-то страшно взбешен. Если ему хочется разыгрывать из себя пещерного человека, пускай себе. Перечить она не станет и отнесется к нему снисходительно.
Повернувшись к Риду спиной, она влезла в джинсы и натянула их на бедра. Вытащила из разворошенного ящика пару носков, встряхнула и надела. Затем сунула ноги в сапоги. Наконец повернулась и сердито посмотрела на него снизу вверх.
- Ну вот, я оделась. Теперь вы мне скажете, из-за чего весь сыр-бор?
- По дороге скажу.
Он сдернул с вешалки свитер и, собрав его у ворота, накинул Алекс на голову, сунул ее руки в рукава и натянул свитер до бедер. Волосы ее застряли в узкой горловине. Он быстро вытащил их.
Но рук не убрал; напротив, плотно обхватил ее голову пальцами и резко вздернул вверх и назад. Его трясло от ярости.
- Шею бы тебе сломать.
Но не сломал. Он ее поцеловал - очень крепко.
Ртом смял ее губы, больно прижав их к зубам. Язык его проник в ее рот без малейшего намека на нежность. То был поцелуй, рожденный страстью гнева.
Он и оборвался внезапно. Ее меховой жакет лежал на кресле. Рид бросил его Алекс.
- Вот.
Потрясенная, Алекс и не думала возражать. Она надела жакет. Рид подтолкнул ее к выходу.
- А как же дверь? - довольно глупо спросила она.
- Пришлю кого-нибудь, починят.
- Глубокой ночью?
- Выкиньте эту чертову дверь из головы, - рявкнул он. Подхватив Алекс ладонью под зад, он пихнул ее в кабину "Блейзера", мотор он даже не глушил. Проблесковый маячок на крыше подавал трехцветный сигнал тревоги.
- Сколько же мне ждать объяснений? - спросила она, когда "Блейзер", чудом не перевернувшись, вырулил на шоссе. Ее ремень безопасности помогал мало. Алекс швырнуло на Рида, и ей пришлось ухватиться за его бедро, чтобы не удариться головой о панель приборов. - Ради бога, Рид, объясните, что случилось?
- Кто-то поджег ранчо Минтонов.
Глава 23
- Поджег? - едва слышно повторяла она.
- Кончайте разыгрывать святую невинность, ясно?
- Не понимаю, о чем вы.
Он саданул по рулю.
- Как же вы такое проспали?
Она смотрела на него в полном ужасе.
- Вы хотите сказать, что я имею к этому отношение? Рид снова переключил внимание на дорогу. В зеленоватом свете приборов было видно его застывшее, суровое лицо. Из рации доносился треск разрядов, сквозь которые то и дело назойливо и громко прорывались сообщения. На шоссе, кроме их джипа, не было ни единой машины, поэтому включать сирену не было необходимости, но маячок на крыше вращался, мигая. Алекс казалось, что она попала в какой-то нелепый калейдоскоп.
- Да, я полагаю, вы имеете к происшествию самое прямое отношение, и вы, и ваш близкий друг и сподвижник. - Судя по всему, ее недоумение приводило его в еще большее бешенство. - Преподобный Фергус Пламмет, - заорал он. Проповедник-то - ваш хороший дружок.