— В какое время звонила бабушка Грэм?
— Не помню. Наверное, не поздно, потому что я еще не лег. Я обычно ложусь спать рано. А в тот день прямо с ног валился от усталости: мы с утра до вечера провозились с жеребой кобылой.
Алекс, нахмурясь, размышляла. Он усмехнулся.
— Правдоподобно звучит? Она скупо улыбнулась в ответ.
— Да, но очень уж много неясного.
— Однако, черт побери, не настолько, чтобы просить большой суд присяжных привлечь меня к уголовной ответственности за убийство. Другое дело Придурок Бад — весь с головы до ног в крови, а в руках скальпель.
Алекс промолчала.
Ангус накрыл ладонью ее руку.
— Надеюсь, вы не обиделись на меня за откровенные слова о вашей матери.
— Нет, не обиделась, — слабо улыбнулась она. — За последние дни я узнала, что она была далеко не ангелом.
— Я бы никогда не разрешил Джуниору жениться на ней. И неважно, какая она была — святая или грешница.
Он заметил, как Алекс в волнении облизнула губы, прежде чем задать следующий вопрос.
— А что было для вас главной причиной, Ангус? То, что у нее родилась я?
"Вон оно что», — подумал он. Алекс винит себя за судьбу матери. Раскапывать это дело ее заставило чувство вины. Она жаждет отпущения греха, который возложила на нее Мерл Грэм. Какое злое дело сотворила с ребенком старая ведьма! Впрочем, сейчас ему это было на руку.
— Мое решение с вами совсем не связано, Алекс. Причиной были Рид и Джуниор. — Он смиренно сложил руки и, глядя на них, продолжал. — Джуниору надо, чтобы его время от времени кто-нибудь подстегивал. Энергичный отец, сильный друг, волевая женщина. — Он посмотрел на нее исподлобья. — Вы были бы ему прекрасной парой.
— Парой?
Он рассмеялся и широко развел руками.
— А, к черту, была не была, скажу напрямик. Я бы хотел, чтобы вы с Джуниором поженились.
— Что?!
Ангус до конца не понял, действительно ли она изумилась или просто чертовски хорошо играет. В любом случае он был доволен, что решился сам подтолкнуть это дело. Разве без его помощи Джуниор чего-нибудь добьется?
— Нашей семье очень пригодилась бы умная женщина-юрист. Подумать только, какую пользу вы принесете нашему бизнесу, не говоря уж о пустующих спальнях на ранчо. Они бы вмиг заполнились внучатами. — Он опустил взгляд на нижнюю часть ее тела. — Скроены вы для этого подходяще и влили бы в наш род свежую кровь.
— Вы, наверно, шутите, Ангус.
— Я еще никогда не был так серьезен. — Он похлопал ее по спине. — Ладно, давайте пока остановимся вот на чем: если между вами и Джуниором вспыхнет некое романтическое чувство, то я буду безмерно этому рад.
Она отодвинулась от его руки.
— Ангус, не хочу обижать ни вас, ни Джуниора, но то, на что вы рассчитываете… — она замялась, подыскивая нужное слово, затем рассмеялась, — нелепо.
— Почему?
— Вы просите меня сыграть роль, предназначавшуюся моей матери. Но ее вы отвергли.
— Вы годитесь на эту роль. А она не годилась.
— Но я не люблю Джуниора, и эта роль мне ни к чему. — Она встала и направилась к двери. — Извините, вы, наверное, меня не правильно поняли, или я кого-то из вас непреднамеренно ввела в заблуждение…
Он нахмурился, одарив ее мрачным, устрашающим взглядом, тем, от которого холодели в ужасе сердца его противников. Она выдержала его взгляд.
— До свидания, Ангус. Я позвоню.
После се ухода Ангус налил себе виски, ему надо было успокоиться. Его пальцы сжимали стакан с такой силой, что было удивительно, как он не треснул.
Ангус Минтон не привык, чтобы его предложения подвергались сомнению, а тем паче осмеянию. И, черт побери, их ни разу еще не называли нелепыми.
Алекс ушла с чувством сильной тревоги. Несмотря на свои самые добрые намерения, она его все-таки обидела. И очень сожалела об этом. Но больше всего ее встревожило то, что она разглядела под маской старого добряка.
Ангус Минтон привык, чтобы все плясали под его дудку. А если делали это не слишком резво, так он и подтолкнуть был не прочь. Он терпеть не мог, чтобы ему перечили.
Еще сильнее, чем прежде, ей стало жаль Джуниора, который никак не попадал в ногу с отцом. Несомненно, это было источником постоянных трений между ними. Она также поняла, почему такой независимый человек, как Рид, покинул «Минтон Энтерпрайзес». Он не смог бы нормально работать под тяжелой пятой Ангуса.
Возвратившись к машине, она поехала куда глаза глядят; когда город остался позади, свернула на какой-то проселок. Пейзаж не очень радовал глаз. На ограде из колючей проволоки, которой, казалось, нет конца, зацепившись, висели шарики перекати-поля. Вразнобой работали насосы нефтяных вышек, черными силуэтами торчащие на фоне лишенной красок земли.
Поездка помогла: одной в машине хорошо думалось.
У нее, как и у матери, сложились запутанные отношения с тремя мужчинами, и все трое ей нравились. Ей не хотелось верить, что один из них убийца.
Боже, как все сложно! Постепенно, слой за слоем, она счищала коросту лжи. Если так продолжать и дальше, то в конце концов она, безусловно, докопается до истины.
Но время ее было на исходе. Уже через несколько дней Грег потребует представить результаты расследования. И если она не сможет предъявить ему ничего конкретного, он прикажет закрыть дело.