Как мог, всё ей объяснил и рассмеялся.
— Простите, но это вовсе не кажется мне забавным, — отчеканила она и повесила трубку.
Мы с Энн испытали громадное облегчение, когда вечером обнаружили на моей подушке записку:
Привет, пап!
Знаешь ли ты, что если составить анаграмму слов «команда поклонения», получается «Он — манок не для клопа!»
Ну, слава Богу. Всё снова в норме. Спасибо Тебе, Господи!
Вчера читал замечательную книжку под названием «Две тысячи вопросов и ответов о том, как жить победоносной христианской жизнью».
Написал её один американец, некий Карлтон С. Колхун третий. Особенно меня поразил раздел, посвященный бескорыстному даянию. Теперь мне всё понятно! Когда я решил благословить мистера Брейна деньгами, у меня были совершенно неправильные мотивы! В параграфе № 1416 сказано, что давать мы должны доброхотно, не ожидая награды и не обращая внимания на те неудобства, которые нас ожидают. За завтраком подробно объяснил всё это Энн и Джеральду.
— Тогда можно мне взять твой бекон? — спросил Джеральд.
— И почини, пожалуйста, стиральную машину, — сказала Энн. — Последнее время она как-то странно стучит.
Ну почему никто не воспринимает меня всерьёз?
Звонил Эдвин, спрашивал, нельзя ли будет собраться у нас дома в субботу, чтобы спланировать пасхальное служение. Охотно согласился, не ожидая награды и не обращая внимания… и т. д., и т. п. Надо же, получается!!! Сегодня Энн снова напомнила мне о стиральной машине.
— Так она работает или нет? — спросил я.
— Работать-то работает, но…
Ох, уж эти женщины! Честное слово!
С лёгким интересом отметил, что сегодня Глория Марш снова удостоила нас своим присутствием на домашней группе. Когда все пили чай и кофе, она вскользь упомянула, что в ближайшие несколько дней у неё, скорее всего, будут небольшие проблемы с транспортом. Я подумал, как это всё-таки удивительно: как раз в тот день, когда она появляется на группе, у неё есть именно такая нужда, в которой я легко могу помочь. Прекрасная возможность проявить щедрость, вполне доброхотно и не ожидая… и т. д., и т. п. Тут же сказал ей, что она может на время взять нашу машину. Как она удивилась! Всё ещё пыталась протестовать, когда я протянул ей ключи. Поцеловала меня в щёку. Должно быть, эта бедная беспомощная женщина видит во мне нечто вроде второго отца.
Неожиданно поймал на себе уничтожающий взгляд Энн. Надо будет показать ей ту книгу. По-моему, она не очень понимает сущность бескорыстной щедрости.
За завтраком ледяное молчание. Спросил Энн, почему она ничего не говорит.
— Берегу силы, — ответила она. — Потому что сегодня мне придётся идти в город пешком.
Объяснил ей, что сказано в книге Колхуна насчёт того, чтобы отдавать доброхотно, не ожидая, не обращая… и т. д., и т. п.
— Да, но ты проявляешь щедрость, не обращая внимания на мои неудобства, а не на свои! — возразила она. — И вообще, вчера она пришла на группу только для того, чтобы выпросить у тебя машину. И добилась своего!
Неприятно поражён столь немилосердным суждением о Глории. Всё равно, что бы ни случилось, я не собираюсь падать духом и менять своё мнение насчёт щедрости и бескорыстия.
Я всё ещё в немилости. Внезапно вспомнил, что забыл предупредить Энн о сегодняшней встрече у нас дома. Хотел сообщить ей об этом через Джеральда, но он отказался. В конце концов, набрался храбрости и сказал ей сам.
— Вообще-то, это неважно, — ответила она, — потому что без машины нам всё равно никуда особо не выбраться, так что мне придётся целый день оставаться дома и готовить на всех еду.
Услышал, как Джеральд у себя в комнате запел «В поднебесье войну ведём». Да уж! Можно подумать, очень смешно!
Народ пришёл к половине восьмого — Эдвин, Леонард Тинн, Ричард Кук и Джордж Фармер. Джеральд спросил, нельзя ли ему поприсутствовать минут пять-десять, а то у него есть классная идея. Кто-то из них по глупости согласился.
— Значит, так, — сказал Джеральд. — Идея такая: протянуть от сцены до конца зала стальную проволоку и перед самым окончанием служения спустить по ней огромную искусственную курицу прямо у всех над головой. Пусть она отложит посередине большое яйцо, в проход между рядами, а потом оно расколется, и из него — слушайте, слушайте, это самое прикольное! — из него выпрыгнет Ричард, одетый под цыплёнка, в пушистом жёлтеньком костюме, и закричит: «Новая жизнь!» А потом мы выпустим прямо в зал штук двадцать или тридцать живых цыплят, чтобы для всех это стало настоящим личным переживанием! Ну как?