Благослови вас Господь, укрепи, утверди. Видеть вас хочу, беседовать, петь Господу вместе хочу, стосковался уж по вас. Болящие, не унывайте, ибо болезнями спасаетеся, бедные, не ропщите, ибо нищетою богатство нетленное приобретаете, плачущие, не отчаивайтесь, ибо утешение ожидает Духа Утешителя вас. Не гневайтесь, не сетуйте друг на друга, не злобьтесь, не бранитесь, не гневайтесь, а злобьтесь только на грехи, на беса, к греху влекущего: гневайтесь на еретиков, с ними не мирствуйте, а между собой, верные, в мире, в любви, в согласии живите. Имущие, помогайте неимущим, богатый, больше давай, убогий, по силе своей милосердствуй… По сему уразумеют все, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою. Мир посылаю вам, мир Христов даю вам. Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святаго Духа буди со всеми вами. Аминь. Отец».
В день святого Стефана, епископа Великопермского, 26 апреля/9 мая 1925 года, Владыка, протоиерей Иоанн Муравьев, Анна и Клавдия выехали из Кольеля. В это время на севере – половодье, потому дорога была трудная и опасная. Приехав в Усть-Сы- сольск, первым делом встретились с митрополитом Кириллом (Смирновым), который формально был освобожден. Он ждал возможности уехать в Москву, но власти делали все возможное, чтобы не выпустить его из ссылки. И его не освободили, а вскоре отправили по этапу дальше. Провожая епископа Серафима в Москву, митрополит с грустью сказал: «Я видел сон, будто надо мне плыть по бушующей реке к Москве. Но огромная льдина преградила путь, и я остался на берегу…»
У Преподобного Серафима
Возвратившись из ссылки, Владыка Серафим сначала поехал к своему духовному отцу – старцу Алексию. Время было такое, что приходилось дорожить на свободе каждым часом, и никто не знал, что будет с ним через день… Потом Владыка отправился в родной Дмитров. Грустно было в «Богоспасаемом граде»: на древней святой земле вовсю хозяйничала новая власть. Храмы и монастыри закрывались, духовенство отправлялось в ссылки… На территории древнего Кремля был устроен музей, Борисоглебская обитель должна была вот-вот закрыться[22].
Плохое питание в тюрьме, ссылка, неустроенность, беспокойство о своих духовных детях – все это, конечно, сказалось на здоровье архипастыря. Участились приступы желчекаменной болезни – боли иногда были такие невыносимые, что Владыка терял сознание. В Дмитровском управлении приезду епископа совсем не обрадовались и тотчас препроводили его в Москву.
Матушка Алипия, игумения Борисоглебской Аносиной пустыни, расположенной в 15 верстах от Звенигорода на реке Истре, предложила епископу Серафиму пожить у нее в монастыре. Владыка с радостью согласился и под праздник Тихвинской Божией Матери, 25 июня/8 июля 1925 года, приехал в обитель. Игумения предоставила Владыке архиерейский домик, где он и прожил все лето. Каждое утро епископ Серафим в храме святой великомученицы Анастасии служил Литургию. Покровительство святой Анастасии Узорешительницы было особенно важно в это время: в любой момент епископ мог оказаться в тюрьме…
В сентябре 1925 года Митрополит Петр (Полянский) – единственный, находившийся на свободе, кандидат на должность местоблюстителя Патриаршего Престола – вступил в свои обязанности[23]. Владыка сразу же вызвал епископа Серафима в Москву и назначил его своим ближайшим помощником. По благословению митрополита, епископ Серафим стал работать в канцелярии Патриархии, принимая посетителей. Но скоро Владыку Петра арестовали, канцелярию опечатали. В завещательном распоряжении, оставленном на случай своего ареста (от 23 ноября/6 декабря), он написал: «Временное управление Московской епархией поручаю Совету Преосвященных московских викариев, а именно: под председательством епископа Дмитровского Серафима (Звездинского) епископу Серпуховскому Алексию (Готовцеву), епископу Клинскому Гавриилу (Красновскому), и епископу Бронницкому Иоанну (Василевскому)». После ареста митрополита Петра 27 ноября/10 декабря 1925 года митрополит Сергий (Страгородский) назначил временно управляющим Московской и Коломенской епархией епископа Петра (Зверева), и епископ Серафим решил уехать из Москвы в Аносину пустынь. Поселился он в этот раз не в обители, а на монастырском хуторе близ станции Кубинка Звенигородского уезда. Здесь, в дремучем лесу, стоял теплый дом-пустынька, с храмом Преподобного Саввы Звенигородского, в котором Владыка стал ежедневно служить. Три аносинские сестры, жившие на хуторе, очень полюбили епископа. Холодными зимними вечерами они собирались у ног Владыки, и он читал им главы из Евангелия или рассказывал о жизни святых…
22
С 1926 года на территории Борисоглебской обители разместится музей Дмитровского края, всех сотрудников которого арестуют в 1933 году, и помещения обители займет ОГПУ-НКВД, а Спасо-Влахернский монастырь продержится до 1931 года.
23
В декабре 1925 года митрополит будет арестован, заключен в одиночную камеру, затем сослан в село Абалацкое на берегу Иртыша, а потом – после долгого странствия по тюрьмам – за Полярный круг, на берег Обской губы в поселок Хэ, откуда уже никогда не вернется.