Платон проводил различие между Прекрасным и прекрасными вещами. Представим себе сад, а в нем статую и человека. Мы говорим, что этот сад, эта статуя, этот человек прекрасны. Почему? Потому что они отражают частицу сущности Прекрасного. Ведь Прекрасное – это Сущность, Существо, стоящее гораздо выше всех проявлений и лишь отражающее себя в них. Именно так оно раскрывает себя, хотя уловить его очень сложно: так из рук ускользает песок, и чем сильнее мы сжимаем ладонь, пытаясь удержать его, тем быстрее он утекает.
Итак, мы можем сделать вывод о том, что все, что нас окружает, является живым.
Жизнь как таковая, согласно древним философам, проявляет себя как деятельность, активность; все, что активно, мы называем живым, а все то, что не дотягивает до этой границы, имеет какую-то иную жизнь, которую мы порой просто не способны понять.
Ведь существует Бог, существуют боги, и они безусловно живые. Но они являются живыми в ином измерении, отличном от того, в котором существуем мы. Они живут на другом уровне сознания и на другом уровне времени.
Статуя юноши, опирающегося на дерево. Париж, Версаль
Понятие времени тоже весьма относительно. Для крошечного насекомого несколько часов порой составляют всю жизнь, а для звезды срок человеческой жизни лишь только мгновение. Так что временные измерения оказываются очень относительными. И за всеми этими относительностями нам нужно различить сокровенный смысл жизни.
Что есть Жизнь? Для чего она существует? Какие возможности дает нам? Как проявляет себя? Ответы на эти вопросы можно найти во многих учениях.
Материалистические теории утверждают, что Жизнь возникла случайным образом: в результате столкновения определенных элементов, не имеющих жизни, появилась искра Жизни, и эта искра продолжает свое существование постоянно.
С философской точки зрения очевидно, что эта теория не очень-то основательна, ибо… Что движет этой случайностью? Можно было бы ответить: ничто. Тогда получается, что существует нечто, что ничем не движимо? Но это невозможно. Ведь все, что движется, должно иметь свой двигатель, должно иметь нечто, что дает ему толчок к движению, пусть даже этот толчок будет похожим на то, что в свое время описывал Аристотель. Он говорил о всеобщем двигателе, который, побуждая к действию все сущее, сам остается неподвижным. Это наталкивает на размышление о том, что наши представления о скорости также весьма относительны.
Религиозные учения доносят до нас представления о некоем Космическом Существе, очень часто персонифицированном, которое вдыхает Жизнь в свои творения. Но в таком случае встает вопрос: кто же тогда сотворил саму эту Космическую Сущность, этого Бога или богов – можем называть их как хотим, это не столь важно.
Я вспоминаю один пример, который приводили мои старые учителя. Думаю, что он нам поможет. Представьте себе наш ум – наш конкретный ум, а не разум какого-то более высокого порядка – в виде ложки. Мы погружаем ложку в чашку и зачерпываем несколько кубических сантиметров воды. Если мы погрузим ее в Тихий океан, то зачерпнем ровно столько же. Другими словами, дело не в том, откуда черпать ответы на свои вопросы, а в том, чтобы увеличивать свою «ложку» – расширять поле своего сознания, чтобы с каждым разом «зачерпывать» все больше и больше – все больше и больше понимать. А это уже большая индивидуальная работа.
Философия «Нового Акрополя» предполагает, что каждый из нас должен развиваться как индивид, ибо каждый из нас имеет свой ритм, свою судьбу, свои творческие потенциалы. Но это не должно становиться препятствием для того, чтобы объединяться, чтобы быть вместе, общаться, вести научную работу, заниматься литературным творчеством или – как сейчас – беседовать друг с другом, пусть даже это происходит в форме лекции. Ведь за всем этим стоит поиск и встреча каждого из нас с самим собой, со своими проблемами.
Во внутреннем мире человека есть все… Только встречи с самим собой и с сокровенным голосом своего сердца дадут нам ответы на многие волнующие нас вопросы, и более того, они придадут нам внутреннюю уверенность, в которой каждый из нас так нуждается… Все остальные привычные толкования в той или иной форме являются частью общепринятых верований, и, говоря об этом, я не имею в виду лишь только религиозные представления.