Нащупав камень, закрывающий лаз, я свалил его в сторону и, закрыв глаза, втиснулся в гробницу. Теперь волей-неволей надо было лезть дальше. И я полез, замирая от предчувствия, что меня вот-вот кто-нибудь схватит за ноги. Странно, однако я меньше всего думал в ту минуту о том, что у входа меня, возможно, поджидает куда более определенная опасность.
Так оно и случилось. Открыв глаза, я увидел прямо перед своим носом здоровенный солдатский ботинок. Нет, я совсем не испугался, просто вдруг обмяк весь и перестал дышать. Не помню, долго ли я находился в таком состоянии, но когда наконец обрел способность двигаться, то первым делом попытался податься назад. Не тут-то было: с таким же успехом я мог попытаться вывернуться наизнанку… Проклятый часовой не двигался, будто уснул на посту. Оставалось ждать, когда он проснется. И я ждал, ждал добрых полчаса, пока не вспомнил о том, что этот самый ботинок я собственноручно разыскал в бурьяне и поставил у входа в свой потайной лаз для маскировки. Фу, черт, а я-то, дурак, аж взмок от волнения!
Очутившись за оградой в знакомом бурьяне, я еще долго полз вдоль ограды, обжигая руки и ноги о крапиву. У меня кружилась голова: так одуряюще пахла потревоженная полынь. К счастью, бурьян начал редеть, и я вскоре уткнулся в насыпь. Здесь можно было выпрямиться, что я и сделал с большим наслаждением. Было спокойно вокруг, ничто не нарушало сонную тишину раннего утра, лишь море глухо шептало да жалобно попискивал куличок, должно быть, отбившийся от стаи.
Заметно светало. Надо было торопиться, а то еще без меня Гамлер мог увести отца неизвестно куда.
Вот и знакомый сарай. Я хорошо изучил хитроумные задвижки, которые понаделал Коська, и без особого труда открыл дверь. Коська спал, свесив кудлатую голову.
— Вставай, Коська, быстро вставай! — начал я расталкивать своего друга, но он лишь мычал во сне, даже отвернулся к стене.
Тогда я дернул его за ухо — он вскочил, ошалело похлопал глазами и снова уткнулся в рукав ватника, который служил ему подушкой. Ясно, дурака валял Коська, проснулся, а вставать не хочет — я стащил его на пол.
— Ну, чего ты, как тигр, на меня набросился? — сказал Коська и ухмыльнулся: мол, вот я тебя разыграл. — Чего ты прибежал?
— Вставай, Коська, беда!
— Какая беда, чего ты там шепчешь?
Я шепчу? А мне казалось, что я кричу так, что даже часовые в нашем дворе слышат.
— Скорее, Коська, надо предупредить Илью, Гамлер хочет забрать сокровища!
— Какие еще сокровища? — недоуменно таращил заспанные глаза Коська. Он уже не разыгрывал меня, просто никак не мог понять, в чем дело. А когда сообразил, даже присвистнул от огорчения.
— Так бы и говорил, а то «сокровища», Гамлер! Погоди-ка, это тот самый, который на шхуне чуть было нас не застукал?
— Ну да! Знаешь, Коська, — захлебывался я от возбуждения, — мой отец никакой не малиновый, а самый настоящий красный. Они долго вчера говорили про сокровища, только, понимаешь, отец за то, чтобы преподнести их в дар Советской Республике, а Гамлер себе забрать хочет. У вас, говорит, господин Арканов, другого выхода нет. А я через гробницу пролез! И меня в экспедицию! Зачем я ему понадобился, Коська?
— Чудак-человек! Ты же сам говоришь, что твой отец не хочет отдавать сокровища белым, вот, значит, тебя в заложники, чтобы твой отец не дрыгался, — разъяснил Коська. Этот Коська понимал решительно все и во всем разбирался. — А это очень просто. Они же так и Семена обхитрили.
— Какого Семена?
— Здорово живешь, он ничего не знает! Того, который нас с тобой от старых казарм шуганул, помнишь, еще крикнул: уходите, идолы, а то как полыхнет!
— Ну и что же?
— А то, что Семена этого беляки заарестовали третьеводни. Пронюхали, понимаешь, и пришли за ним, только его дома не оказалось, а они вместо него взяли тетю Марусю и Славку маленького в заложники. Вот Семен и пришел: жалко ведь, сын и вообще, а его и сцапали. Крюков говорит…
Что сказал Крюков, я так и не узнал в то утро. Коська вдруг прикусил язык и подозрительно посмотрел на меня. Я сразу даже не понял, в чем дело, а когда понял, то задохнулся от обиды. Коська, мой единственный друг-товарищ, не доверял мне, а я-то через гробницу лез, бежал к нему, чтобы предупредить…