– Очень приятно, – мгновенно отозвался алхимик.
– Они действительно оказались классными, вырубили менсалийскую шпану быстрее, чем те поняли, что их грабят…
– Ты всё-таки не удержался, – вздохнул Павел.
Они договаривались, что в случае нападения Бааламестре просто уйдёт, вырубит бандитов и уйдёт, не станет унижать их больше необходимого и уж тем более забирать золото. Учёный готовил честную сделку и по опыту знал, чем может закончиться обман отпетых уголовников.
– Нам нужны деньги, – тут же ответил Каронимо.
– Не таким способом, – качнул головой Гатов.
– Без денег нам Ожерелье не светит.
Там их ждали накопленные за годы работы фонды. Учёная парочка неплохо зарабатывала, однако до золота, что лежало в надёжных адигенских банках, ещё нужно добраться, а на Менсале они оказались без гроша за душой.
Гатов всё понимал, но его смущало другое:
– Теперь придётся скрываться ещё и от бандитов.
– Мы скрываемся от всех.
– Бандиты захотят нашей крови.
– Одним врагом больше, одним меньше… – Бааламестре пожал широкими плечами: – Отобьёмся.
– Полагаю, Павел имел в виду, что нам… э-э… придётся неким образом покидать Менсалу, – промямлил Мерса. – И в данных обстоятельствах ссора с… э-э… криминальными предпринимателями – не самый хороший выбор.
– Я с ними не ссорился, – отрезал толстяк. – Они хотели меня ограбить и, наверное, убить. Или превратить в раба.
– Для них это в порядке вещей.
– Я тоже не мальчик.
Обычно округлая физиономия Бааламестре лучилась дружелюбием, однако сейчас черты лица затвердели, в глазах появился нехороший блеск, и уже никто не смог бы назвать Каронимо «простодушным фермером» – перед учеными сидел жёсткий, много чего повидавший человек.
– Тебе следовало оставить им образец пулемета, – наставительно произнёс Гатов, на которого смена выражения не произвела особенного впечатления. – Сделать вид, что сделка состоялась.
– Обойдутся.
– Каронимо!
– Павел, я всё понимаю. – Бааламестре сбавил тон, но говорил с прежней уверенностью. – Я поступил жёстко, но мы крупно заработали, а деньги нужны позарез.
– В таком случае объясни Энди, как мы покинем Менсалу, – предложил Гатов.
– Легко, чтоб меня пинком через колено! – Судя по скорости ответа, толстяк готовился к разговору весь обратный путь из сферопорта и заготовил целых два аргумента. – Во-первых, необязательно уходить через Шпеев, это тебе любой астролог скажет. На другие планеты ходят цеппели из всех крупных городов Менсалы…
– И во всех крупных городах есть бандиты, которые охотно окажут услугу оскорблённым шпеевским торговцам, – перебил друга Павел.
Однако сбить Каронимо с мысли не получилось:
– А во-вторых, я что, никогда не переодевался в женщину?
Алхимик вздрогнул, повернулся, пару секунд изумлённо таращился на небритую физиономию Бааламестре, после чего глотнул бедовки и выдал:
– Представляю, какой кошмар получится.
– Ты меня без щетины не видел, – осклабился толстяк, потирая подбородок.
– И хорошо, наверное…
– Тебя не могли выследить? – мрачно поинтересовался Гатов. Он смирился с выходкой друга и занялся прикладными вопросами.
– Когда я уезжал, они все полудохлые валялись, – уточнил Каронимо.
– Я серьёзно.
– Я тоже, чтоб меня пинком через колено. – Бааламестре подобрался. – С места встречи я уехал на мотоциклете, потом избавился от четырёхстволки: разобрал и бросил в Лепру, механизм разбил в труху…
– Хорошо, – негромко одобрил Павел. Он не хотел, чтобы его изобретение оказалось в чужих руках. Бесплатно.
– Потом бросил мотоциклет, пешком добрался до полустанка, который выбрал заранее, и сел в товарняк до Триберди. Дело было в сумерках, так что меня точно никто не видел.
Уверенность, с которой Каронимо описал отступление, произвела впечатление: Гатов кивнул, подтверждая, что ответ ему понравился.
– Хорошо… – И тут же осведомился: – Зачем ты купил пулемёт?
– В подарок Эзре, – ухмыльнулся Бааламестре. – Бронекорда с «Гаттасом» не то же самое, что бронекорда с «Шурхакеном».
Удивительную машину Гатов строил в подарок их спасителю, ведь одно дело презентовать другу обломки паровинга, пусть ценные, но всё же обломки, и совсем другое – работающую машину оригинальной конструкции. Павел не сомневался, что Эзра по достоинству оценит подарок, и старался изо всех сил.