– Ты говоришь о них настолько уничижительно, что непонятно, за что же их покупают.
– За мясо, – пожал плечами Биля. – Менсалийки, особенно западуры, весьма красивы и умеют сохранять красоту, даже в тридцать пять ухитряются выглядеть на двадцать, то есть их можно долго использовать по прямому назначению.
– Теперь понятно.
– Но мясо приедается, – продолжил Граболачик. – Вот я охотно переспал бы с тобой.
Сада покраснела. Она не была девочкой и даже девушкой, но от неожиданности смутилась, подобно наивной курсистке.
Предложение застало её врасплох.
Дело в том, что Сада, выражаясь предельно мягко и дипломатично, красотой не блистала. Волосы отвратительного прогорклого цвета – из-за него женщина начала краситься с семнадцати лет – были тонкими и редкими. Длинными не росли, и потому мечтающая о роскошных прядях Сада всю жизнь проходила с жалким каре. Нос и губы были довольно крупными, а странно-жёлтые глаза, напротив, получились чересчур маленькими. Из вежливости их можно было назвать пуговками, а со зла – поросячьими. А завершала картину ямочка на подбородке, которую Сада ненавидела так, как может ненавидеть взрослая, уверенная в себе женщина с несложившейся личной жизнью, – смертельно. Ямочка бесила Саду даже больше плоской, невзрачной груди.
Гордилась же она красивыми руками, длинными, красивыми ногами и элегантной талией.
Сада знала, что не вызывает у мужчин желания, свыклась с этой мыслью и потому смутилась под более чем откровенным взглядом Били. С трудом подавила накатившую злобу и с ещё большим трудом поняла, что Граболачик не шутит и не издевается.
– Ты не представляешь, как я устал от мяса. Как раздражают тупые тёлки, достоинства которых ограничиваются размерами вымени. Я скучаю по настоящим женщинам – по галаниткам. Потому что только они имеют право называться женщинами…
– Переспи с женой.
– Моя бывшая живёт на родине вместе с детьми.
– Не хочешь рисковать семьёй? – брякнула Нульчик. – Одобряю: Менсала и в самом деле зловонная дыра.
– Работа вошла в противоречие с семейными ценностями, – криво усмехнулся Биля. – У меня очень насыщенная личная жизнь, что сильно бесило бывшую.
В тот день ошарашенная Сада Граболачику отказала, но предложение запомнила и вскоре им воспользовалась. И не пожалела, потому что Биля, несмотря на невзрачную внешность, оказался превосходным любовником…
Тем временем они подошли к тщательно охраняемой зоне «гарема», и Граболачик широким жестом распахнул дверь:
– Прошу!
У женщины раздулись ноздри.
Она прекрасно знала устройство «гарема», все-таки посещала его не в первый раз, но поскольку «рекруты» постоянно обновлялись, каждый приезд казался Саде первым, вызывал и волнение, и предвкушение.
– Рейс пришел вчера, так что ты, моя радость, снимаешь самые сливки.
– Биля, я тебя люблю.
– Поужинаем сегодня?
– С удовольствием.
– Я припас кое-что специальное…
– Шалун…
Гарем начинался с «главной витрины»: с большой, дорого обставленной комнаты, в которой коротали дни самые красивые и самые умелые девушки и юноши, профессионалы, прошедшие обучение в «Школе любви Граболачика», способные украсить любое заведение Герметикона. Пышные западуры, изящные беляшки, иногда – наоборот… Тут же мальчики, которым никогда не стать воинами, женоподобные, охотно использующие косметику, и мускулистые, крепкие, на чьих губах тоже виднелась помада. Спрос на подготовленных профессионалов оставался стабильно высоким, однако Саду они не интересовали: для особых игр она предпочитала не умение, а искренние чувства.
И потому, проходя мимо главной витрины и бросая на ослепительное мясо цепкие взгляды, Нульчик решила поговорить о делах:
– Твоя наводка снова оказалась ложной.
– Тебе всё равно надо было лететь в Глюрде, – хихикнул Биля. – Сама говорила.
– Но ты подарил мне надежду.
– Это моя работа, мой талант.
Граболачик располагал большой сетью друзей и деловых партнёров по всей Менсале, его «рекруты» трудились во множестве заведений, начиная от солдатских борделей и заканчивая роскошными домами для знати, к Биле стекались сплетни и слухи со всего континента, и именно поэтому Сада попросила его о помощи. Однако до сих пор результата не было.
– В Глюрде не оказалось людей, которых я ищу, – прохладно повторила Сада.
– Учитывая, сколько длятся поиски, возможно, их уже нет на планете.