Сокровища древнего Искера
Ночь
Алиса тихо кралась по археологическим раскопкам, подсвечивая фонариком себе под ноги. Дорожка между ямами была узкой, шаг вправо или влево — и можно было упасть на два метра вниз. Даже если избежать при этом переломов, то выбраться наверх было бы все равно невозможно — руководство запретило оставлять лестницы в раскопах на ночь. А это означало, что Алисе не удалось бы поймать ночного воришку.
В том, что кто-то постоянно крадет из комнаты находок найденные черепки, она не сомневалась. Правда, этот кто-то так же постоянно возвращает украденное на место через пару дней, и именно поэтому коллеги Алисы считали, что она просто слегка неряшлива. Подумаешь, положила глинянную табличку не туда, куда думала, и потратила день-два на поиски. Археологи — вообще народ рассеянный. Главное, табличка нашлась? Нашлась, ну и дело с концом.
Но Алиса всегда была аккуратисткой и отлично запоминала, где и что лежит. Пропавшая табличка обнаруживалась совсем не там, где должна была лежать, и даже не там, куда могла бы случайно попасть — если бы ее брали для съемок или зарисовок. Кто-то методично обкрадывал лагерь — вот, что здесь происходило, и Алиса была намеряна выяснить, кто и зачем.
Комната находок располагалась в вагончике, стоявшем чуть поодаль от палаток археологов. Подойти к этому вагончику незаметно можно было только со стороны раскопок. О том, чтобы спрятаться внутри вагончика и дождаться воришку там, не могло быть и речи. Мирослав Федорович — завхоз лагеря — лично проверял все рабочие помещения и закрывал их вечером на ключ. А так как идея поймать вора коллегам по душе не пришлась, то Алисе пришлось действовать в одиночку и ночью. К счастью, ее палатка была одноместной, и она смогла собраться на вылазку, не рискуя быть замеченной. Телефон, фонарик и кухонный нож, нагло украденный из походной кухни, составляли ее снаряжение. Использовать нож в кровавых целях Алиса не планировала, но если вдруг понадобится, то он был надежно закреплен в узком кармане штанов на бедре.
До вагончика с находками оставалось еще с десяток метров, и Алиса, пригнувшись, кралась вперёд, стараясь не задевать кроссовками комья земли. Иногда они всё-таки срывались вниз с тихим шорохом, и тогда Алиса замирала на месте, прислушиваясь. Но лагерь оставался тихим, лишь сырой ветер доносил с реки Сибирки неясные вздохи, шелест ветвей деревьев и другие ночные звуки природы, которые Алиса, выросшая в городе, распознать затруднялась.
Ночь была безлунной. Сибирское прохладное лето сопровождалось холодными ветрами, которые нагоняли тучи на небо. Археологи радовались — работать на солнцепеке куда тяжелее. Но сейчас Алиса многое бы отдала за то, чтобы исчез северный ветер, пробирающийся под ее толстовку и заставляющий ее подрагивать.
Остановившись натянуть на голову капюшон, Алиса проследила фонариком оставшийся до вагончика путь и выхватила из темноты чью-то дернувшуюся в сторону тень.
— Ой! — пискнула Алиса и тут же зажала ладонью свой рот.
Она не ожидала встретить кого-то на раскопках. Воришка должен был быть в вагончике, а никак не здесь. Расширившимися от испуга глазами, Алиса вглядывалась в темноту, а потом посветила дрожащим фонариком чуть правее. Туда, где должна была быть тень. Но там никого не было. Дорожка в том месте изгибалась и заканчивалась тупиком и ямой. Упал ли неизвестный вниз? Алиса не знала, но звуков падения она не слышала.
Пошарив фонариком вправо и влево по раскопкам и никого не увидев, Алиса глубоко вздохнула, успокаиваясь. Наверное, ей показалось. Разыгравшееся воображение — вот, чья это вина. Ну, или может это птица пролетела мимо? Человек бы не смог так быстро и беззвучно исчезнуть посреди разрытых ям.
— Ладно, — пробормотала себе под нос Алиса, ещё раз вздохнув. — У страха глаза велики, а у меня, похоже, ещё больше.
Кивнув самой себе, она двинулась вперёд, но капюшон с головы все же скинула. С ним, конечно, теплее, но и обзор меньше. Не то, чтобы в этой темноте обзор хоть что-то решал, но все же.
Кралась Алиса теперь ещё медленнее, постоянно напрягая уши и глаза, стараясь видеть и слышать всё вокруг. Она даже представила себя лазутчиком, незаметно скользящим по улицам Искера — столице древнего Сибирского ханства — в надежде пробраться в стан самого хана и поживиться его сокровищами. Воображение поднимало стены домов из раскопов наверх, дорисовывало их крыши и добавляло между ними невысокие заборы, конюшни с въедливым запахом лошадей и цилиндры колодцев. Только тишину фантазия никак не могла заполнить нужными звуками.