— Подсунули они мне этот черепок… Да и все прочее тоже.
— А что «все прочее?» — живо спросила она.
Я рассказал. И про Никульшихину кринку, и про бересту, и даже, дурак, про синюю дулю.
Эвка слушала не перебивая, только лицо все больше и больше мрачнело, а когда я закончил, неожиданно произнесла:
— Бедный Брыська!..
Я моментально разозлился.
— Знал бы, ничего не рассказывал. А то сразу «бедный!» Никакой я не бедный, просто…
Я не досказал: встретил Эвкин взгляд, теплый и участливый. Мне даже показалось, что она вот-вот протянет руку и погладит меня, как кота.
— И брось смотреть на меня так, — выкрикнул я. — Что я, слабак какой?!
— При чем тут слабак, — ответила Эвка. — Просто ты хороший.
Это меня сразило. Я стоял и молчал, совсем забыл, что еще хотел сказать. А она все-таки протянула ко мне руку, только не погладила, а легко сжала мои пальцы.
— До свидания, Костя. — И вдруг добавила: — И спасибо… За все…
Я совсем оторопел, хотел было узнать: за что? Но она уже вбежала в калитку.
Оказывается, я довел ее до самого дома.
Глава двадцать первая В гости к строителям
Микрофоныч сообщил: завтра экскурсия на строительство канала. Ее, эту экскурсию, председатель сельсовета Иван Саввич готовил давно, но все как-то не получалось: то у строителей что-то не ладилось и им было не до приема экскурсантов, то у нас машин свободных не было, то шофер вдруг заболел. А тут вдруг все устроилось.
Я сразу бросился к Детенышу, которого не видел уже два дня. Я был все время занят, а он почему-то ни разу не зашел ни ко мне, ни в музей.
Торопился к Юрке, а сам представлял, как он обрадуется: ведь что там ни говори, а таких интересных поездок, как эта, у нас в последний год не было.
Детеныша я нашел в огороде — чинил ограду. Увидел меня улыбающегося, опустил жердочку, положил топор — так и подался ко мне. Я весело хлопнул его по плечу.
— Все, Юрка, едем!
— Куда?
— На экскурсию. К строителям. Завтра. В семь утра. Так что гляди не проспи. Машины — у конторы.
Детеныш сразу сник, медленно нагнулся, поднял топор, взял жердочку.
— Не поеду я…
— Почему?
Детеныш только вздохнул и отвернулся.
— Почему? — повторил я, не зная, что и подумать: Юрка так ждал этой экскурсии, столько разговоров было о ней.
— Как я поеду? Теперь все в меня будут пальцем тыкать, скажут: «Его дядя Максим струсил, в плен фашистам сдался». Первым тот же Петька Суриков завопит, вот, мол, какой он герой, твой дядька Максим. Как я буду? А? Как?
— Дурак! — закричал я. — Во-первых, это еще неизвестно, а, во-вторых, как только вернемся с экскурсии, сразу зайдем к Ивану Саввичу и все выясним, и решим.
Однако сколько я ни уговаривал Детеныша, как ни убеждал его ехать, он наотрез отказался. На другой день я снова забежал к Юрке, авось передумал за ночь. Нет. Даже слушать не стал: махнул рукой и молча пошел в дом.
У колхозной конторы, когда я пришел, уже стояли три грузовика со скамейками, а вокруг пестрела толпа ребят. Говор, смех, толкотня.
Впервые за несколько дней я увидел Игоря и Толяна Рагозина. Они стояли в стороне, насмешливо поглядывали на нас, переговаривались и время от времени разражались хохотом. Я понимал: все это показуха. Им совсем не весело и не смешно. Особенно Толяну. Он хоть и гоготал во все горло, но глядел на шумную суматоху вокруг машин с завистью. Ему, видно, очень хотелось ехать, но он не двигался с места из солидарности с Игорем.
Из сельсовета вышли Иван Саввич и Микрофоныч, вслед за ними торопливо выскочили Эвка и Пашка Клюня. Эвка сразу увидела Игоря. От неожиданности остановилась, будто получила сильный удар в грудь. Однако она тут же, закусив губу, сбежала с крыльца. Игорь что-то торопливо сказал Эвке, наверное, поздоровался. Но она прошла мимо, будто не видела и не слышала его. Точно так она когда-то проходила мимо меня. И я не позавидовал Игорю.
Игорь сделал несколько шагов за Эвкой, позвал:
— Эва, на одно слово…
Она не оглянулась даже, а только ускорила шаг, почти вбежала в круг девчонок и затерялась среди них.
— Ну, что, все в сборе? — громко спросил Микрофоныч, оглядывая ребят.
— Все, все! Поехали!
— Юрки Снопкова нету.
— И Денисова.
— Да вон он!.. Шпарит, как угорелый!
Действительно, через площадь что было духу несся Колька. В одной руке он держал свой альбом, а другой бешено махал нам, чтоб мы вдруг не уехали без него. Пробегая мимо Игоря, он не посмотрел на него, не приостановился, не позвал с собой.
В это время раздалась команда: «По местам!»