— Очень может быть, что и не так, словарь пригодится. Но вот некоторые слова не вызывают сомнения. Ну, «Министерство» вне всякого сомнения.
И «строительная фирма». Вот, и «заключает контракт с месье Хабрович Роман» тоже, тут уж я и без словаря справлюсь.
— А что за фирма? — дрожащим голосом поинтересовался мсье Хабрович. Жена послушно зачитала:
— «Строительная фирма ЕТАУ в Тиарете», не знаю, как произносится, название по-французски. И дальше: «На срок в два года», на столько-то я по-французски понимаю. Опять же вот эти самые 8500 АД не могла перепутать, они цифрами обозначены. Да нет, все и без словаря ясно, двухлетний контракт, согласно которому ты принят на работу в какую-то строительную фирму ЕТАУ в городе Тиарете в Алжире. И тебе еще предоставляют квартиру с мебелью. Что все это значит, спрашиваю? Что ты затеял втайне от меня?
— Лично я ничего не затевал, — оправдывался муж.
— Но вот же контракт! — настаивала жена. — Черным по белому написано!
— Не знаю я, откуда взялся этот контракт!
— Ты его принес мне в кухню! Где ты его взял?
— В прихожей! На столике лежал! — честно признался пан Роман.
— И тебе ничего не известно о работе в Алжире?
— Ничего, клянусь тебе!
— Тогда, может, чья-то глупая шутка? Кто-то тебя разыграл? Хотя нет, гляди-ка, печать. Похоже, настоящий контракт. И дата: 9 января. Всего неделю назад подписан!
— А, ну тогда все понятно! — сразу успокоился пан Роман. — Конечно же глупая шутка. За неделю письмо не успеет дойти из Алжира. Кто-то устроил мне в январе первое апреля.
Мама вдруг подозрительно глянула на детей, со жгучим интересом прислушивающихся к захватывающему разговору родителей.
— Дети, вы что-то об этом знаете? Откуда появилось письмо?
Волнуясь, Яночка постаралась как можно доходчивей объяснить родителям:
— Нет, это не глупая шутка. И письмо вовсе не шло по почте, его принес нам человек, который только вчера прилетел из Алжира. И Хабр сказал — он порядочный человек. И он сказал — дело очень срочное.
— Откуда Хабр мог знать, что дело срочное? — опять недоверчиво перебила мама.
— Не Хабр сказал срочное, а тот человек, который из Алжира прилетел, — пояснила дочка. — Я была дома одна, он мне и отдал письмо. И сказал — дело срочное, пан Хабрович должен приступить к работе уже пятнадцатого марта.
— Что?! — в один голос воскликнули родители.
— Пятнадцатого марта! — энергично повторила Яночка.
— Он что-нибудь еще говорил? — поинтересовался отец слабым голосом.
— Говорил. Тебя приняли на работу в Алжире по контракту. И прислали тебе эти самые контракты. Один экземпляр ты должен подписать и немедленно отослать в Алжир копию. А оригинал... а с оригиналом отправиться в Полсервис и там провернуть все формальности. Это сказал тот самый алжирский пан.
— Езус-Мария! — помертвевшими губами прошептал пан Роман и опустился на табуретку. Ноги его не держали.
Макароны отчаянно кипели, на кастрюле с супом подпрыгивала крышка, зразы в густом томатном соусе пригорели, о чем недвусмысленно свидетельствовал разошедшийся по квартире запах. А пани Кристина в третий раз перечитывала потрясающий документ, все глубже вникая в его смысл. Оторвавшись от дверного косяка, Павлик кинулся в комнату и вернулся с большим французско-польским словарем. Смертельно бледный, пан Роман в полной растерянности с ужасом взирал со своей табуретки на жену.
А та сурово вопросила, глядя на детей:
— Что такое АД?
— Этого мы не знаем, — ответил Павлик. — Зато знаем, что такое Тиарет. Это такой город в Алжире.
А Яночка подчеркнуто громким голосом повторила:
— И Хабр сказал — этот человек порядочный и честный, никакой не мошенник.
Уже с давних пор все семейство Хабровичей прониклось полным доверием к мнению поразительно мудрой собаки, поэтому и теперь мнение Хабра оказалось решающим. Сразу отпали сомнения в подлинности документа. Хабр еще ни разу не ошибался. Вот и теперь его авторитетное мнение окончательно добило пана Хабровича. Значит, документы и в самом деле подлинные? Значит, все в порядке? Что же ему теперь делать?
И совсем уже, не сознавая, что делает, пан Роман наклонился к сидящему под столом Хабру и подоткнул ему под нос документы на проверку, умоляющим голосом вопросив:
— Песик, скажи, что ты обо всем этом думаешь?
Хабр с большим интересом принялся обнюхивать бумаги. Нюхал и нюхал как черт, просто не мог от них оторваться! И при этом не выразил никакого неудовольствия, напротив, с удовлетворением постучал хвостом по полу. Пан Роман выпрямился, окончательно сбитый с толку.