-Для меня большая честь - возможность скрестить оружие с вами, герцог! - насмешливо ответил Шомберг.
-Поэтому я хочу на некоторое время пощадить вас, чтобы мы могли поболтать друг с другом.
-Убейте меня, если можете, герцог, но не щадите! сердито ответил Шомберг.
-Какого черта вам здесь нужно, собственно говоря?
-А вам?
-Я пришел на помощь друзьям!
-Вот и я тоже!
-Вот как? Ну, будем продолжать!
Но продолжать им не удалось: шум битвы разбудил весь околоток, и крики горожан, высунувшихся из окон, привлекли внимание дюжины рейтаров, пьянствовавших в соседнем кабачке и сейчас же бросившихся на помощь соотечественникам.
-Черт возьми! - сказал тогда Крильон.- Это настоящее сражение! Надо кончать!
Он сделал выпад, и Шомберг рухнул на землю, как перед тем Келюс.
Эпернон, получивший от Лагира уже три изрядные раны, собирался удрать с поля битвы, но появление рейтаров придало ему храбрости. Вдруг в верхнем этаже дома Гардуино распахнулись два окна и в них показались наваррский король и Рауль с аркебузами на прицеле. Грянуло два выстрела, и два рейтара рухнули на землю. В тот же момент послышался громовый голос Крильона, гаркнувшего:
-А, канальи! Значит, вы забыли, что меня зовут Крильон? Через десять минут после этого шесть трупов лежали на улице. Шомберга и Келюса, которые еще дышали, перенесли в соседний дом, а Энернон, в сопровождении уцелевших рейтаров, обратился в бегство.
Тогда Крильон сказал Генриху Наваррскому:
-Поспешим, государь, потому что французский король способен послать на нас целую армию, когда узнает о смерти своих миньонов! XVII
-Друг мой Крильон,- ответил Генрих,- я сам хотел бы как можно скорее покинуть Блуа, но... мы должны взять с собою старого Мальвена и его внучку Берту!
-Вот как? - улыбаясь отозвался Крильон.- Готов поручиться, что тут уже...
-Как всегда, добрый мой Крильон; как мое ухо чутко прислушивается с радостным трепетом к звону скрещиваемого оружия, так и сердце вечно будет биться навстречу новой страсти! Но и помимо того опасность...
-Да ведь мои родственники охраняют ее, с нею ничего не случится, государь!
-Сегодня да, но завтра? Нет, Крильон, ступай за нею и приведи ее прямо на шаланду!
Крильон поклонился и отправился исполнить поручение. Тогда Генрих приказал вытаскивать бочки с золотом и нагружать их на телегу, что было делом четверти часа. Теперь можно было уже двинуться в путь, но в самый последний момент Генриху пришла в голову новая мысль.
-Вот что, господа,- сказал он,- я решил раздобыть для вас пропуск, который проведет нас через все католические армии мира!
-От кого же будет этот пропуск? - спросил Лагир.
-А вот увидите! - ответил Генрих и, отведя в сторону Гардуино, сказал ему: - Я убедился, что твой снотворный порошок отлично действует; несмотря на страшный шум, герцогиня не проснулась; но хватит ли действия этого наркотика еще на некоторое время?
-Смотря на какое, государь. Что вы, собственно, предполагаете?
-Я хочу закутать герцогиню в плащ, взвалить на плечи и перенести на шаланду!
-О, государь! Вот это - мысль!
-Не правда ли? Ну, так не проснется ли она прежде, чем мы перенесем ее?
-Нет, государь, действие порошка продлится еще по крайней мере часа три!
-В таком случае за дело! - и, подозвав Ноэ, Генрих посвятил его в свой план.
Последний встретил полное одобрение гасконца.
Герцогиня спала глубоким сном, у ее изголовья дежурил паж Амори, который воспылал смертельной ненавистью к друзьям Анны и потому был верным помощником Рауля.
Остановившись около спящей, Генрих некоторое время смотрел на ее прекрасное лицо, и затем сказал:
-Она удивительно красива, Ноэ!
-Это красота тигра, государь!
-Да, но тигр - очень красивое животное, милочка!
-Ах, вот как! Я ведь и забыл, что сердце вашего величества отличается завидным простором и способно вместить еще одну страстишку!
-Гм... гм... Как знать, чего не знаешь, милый друг мой?.. Потом как-никак, а герцогиня - моя двоюродная сестра, и мне приходит в голову целая куча разных мыслей...
-Одна разумнее другой!
-Во-первых, надо обратить герцогиню в протестантство, а для этого прежде всего надо изолировать ее от растлевающего влияния католицизма. С этой целью мы и похитим ее! Расстелика на полу свой плащ, Ноэ!
Ноэ повиновался. Тогда наваррский король, с лица которого не сбегала улыбка, навеянная последней шутливой фразой, взял Анну за голову, а Рауль - за ноги, и они осторожно положили ее на плащ.
-Друзья мои! - сказал затем Генрих, не изменяя своей шутливости даже в такой серьезный, полный опасностей момент.- С принцессой Лотарингской нельзя обращаться как с какой-нибудь женщиной низкого звания! Надо быть принцем крови, чтобы иметь право дотронуться до нее, а потому я сам займусь этим делом! и, сказав это, он осторожно завернул герцогиню в плащ, взвалил ее себе на плечо, после чего скомандовал: - Вперед!
Гардуино запер дом, поручил его Божьему милосердию и королевскому гневу и через пять минут уже шел по направлению к Луаре, сопровождая Генриха, несшего герцогиню Монпансье. Шествие замыкали Лагир и Рауль, следовавшие с обнаженными шпагами.
-Ах, что это за очаровательная женщина! - вздыхая, сказал Рауль.- К несчастью, я люблю Нанси...
-Все еще?
-Более, чем когда-либо, мсье Лагир!
-А я, к сожалению, люблю больше всего своего государя,вздохнув, ответил Лагир,- потому что без этого... без этого я последовал бы за нею на край света!
-Ну, теперь вы можете последовать за нею в Наварру!
-Разве вы думаете, что король отвезет ее туда?
-Еще бы! Это - славный залог!
-Значит, я буду иметь возможность снова попытать у нее счастья, дорогой Рауль!
-Вы очень наивны, дорогой Лагир!
-Наивен?
-Ну еще бы! Если кто-нибудь будет иметь счастье у герцогини, то это...
-Конечно, вы?
-О, нет! Я люблю Нанси!
-Так кто же в таком случае?
-Король Генрих!
-Ну вот еще! Наш король ненавидит герцогиню не меньше, чем герцогиня его!
-Да, но от ненависти до любви - один шаг, да, кроме того, вспомните - король любит забавные приключения!