Они умело и обстоятельно повели торговое, а потом и промышленное дело. Им принадлежала известнейшая в России Новая Костромская мануфактура льняных изделий, успешно конкурировавшая с «американским хлопком». Кроме того, Сергей Михайлович был избран в Москве городским головой, и оба занимались благотворительностью, чем снискали большую признательность москвичей. Ими было создано весьма ценное в Москве Арнольдо-Третьяковское училище для глухонемых.
Когда Михаил Петрович Третьяков передавал Москве свою галерею, которую уже давно называли «Третьяковкой», он хотел сделать это без всякого шума, не желая быть в центре общего внимания и почитания. В своем заявлении в Московскую городскую думу он писал:
«Желая способствовать устройству в дорогом мне городе полезных учреждений, содействовать процветанию искусства в России и вместе с тем сохранить на вечное время собранную мною коллекцию…» Эту же мысль, что его бесценная коллекция должна принадлежать Москве, он, как последнюю волю перед кончиной, повторил и в духовном завещании.
После революции все дома, принадлежавшие Третьяковым, были национализированы большевиками и, по свидетельству дочери П. М. Третьякова Александры Павловны Боткиной, «люди, вооруженные винтовками и называющие себя “комиссарами”, несколько раз устраивали в доме обыски. Искали в подвалах сейфы с драгоценностями и “буржуйское вино»…
Удивительно, что мифические сейфы не давали покоя властям предержащим еще много лет спустя. Анастасия Платоновна говорила, что в конце 1930-х гг. на старых кладбищах стали по особому разрешению разрывать могилы «царских сатрапов» в поисках сейфов или драгоценностей. «В те годы даже покойникам не стало покоя, — говорила она ворчливо, — вскрывали фамильные склепы, разбивали гробы… Для безбожников никогда не было ничего святого!»
Будучи как-то в командировке в Ленинграде, я нашел время побывать в Александро-Невской Лавре на могиле первого нашего академика М. В. Ломоносова. Меня сопровождал довольно молодой 38-летний директор Лавры. Я невольно обратил внимание на то, что в старой части кладбища могильные памятники неправдоподобно скучены и располагаются так близко друг к другу, что протиснуться между памятниками бывает крайне трудно. В ответ я услышал нечто невероятное:
— Большинство старых памятников, включая времена Екатерины И, имеющих историческую и художественную ценность, сохранены, но передвинуты со своих мест, остальные уничтожены. Поэтому многие памятники надмогильные имеют под собой в земле совсем других покойников.
Директор подтвердил, что в 1938 г. и позднее в Лавре вскрывали многие могильные склепы даже под полом церквей, в надежде найти в гробах драгоценности.
Специальная «комиссия», под чьим наблюдением проводилось вскрытие захоронений, зафиксировала в протоколах, что некоторые покойники, искусно забальзамированные, неплохо сохранились, хотя умерли еще во времена Петра и Екатерины И, однако не содержат золота или драгоценностей.
С директором мы осмотрели могильную плиту графа Саввы Лукича Владиславича-Рагузинского, сподвижника Петра, на которой на левом верхнем углу ясно был виден скол от лома, при помощи которого делалось вскрытие склепа. Как хорошо осведомленный специалист, он пояснил, что из фамильного склепа все вынуто, и затем заполнено щебенкой…
Недавно я побывал в бывшем особняке братьев-меценатов Третьяковых на Кузнецком, где в настоящее время разместилась прокуратура. Несмотря на переделку и перепланировку внутренних помещений, попытался мысленно представить внутренний интерьер и убранство, которое здесь было 100 лет назад.
Первое, что бросается в глаза, — чрезвычайная добротность и как бы незыблемая прочность стен, потолков и лестниц. В окнах с полукруглым верхом сохранились дубовые фрамуги и прочные стекла. На рамках толстенный слой вековой краски, которую наносили слой за слоем…
На первом этаже окна огромные, что свидетельствует о том, что при Третьяковых здесь было нечто вроде фойе, с тяжелыми портьерами. Входивших встречал слуга, принимал шубу, шапку, трость, перчатки и шел докладывать хозяину о визитере, неся на небольшом подносе визитную карточку.
Сохранилась лестница, ведущая в подвальное помещение, она не очень широкая, из чего можно заключить, что сейфы, если они и позже были отсюда извлечены, были примерно в рост человека.
Однако вполне возможно, что сейфы были много больше и их вообще не извлекали на поверхность. Они просто были передвинуты лишь на несколько метров и оказались в подвале Международного торгового банка, монументального здания с часами на фронтоне, где сейчас помещается Мосбизнесбанк…