В общей сложности фирме «Голден АДА», где должность председателя занимал Козленок, из Гохрана было поставлено ценностей на более чем 180 млн долларов.
Всем этим неслыханным богатством Козленок и братья Шегирян распоряжались по собственному усмотрению. Ни о каком договоре с «Бэнк оф Америка» и речи не шло. Комбинацию провернули исключительно ради того, чтобы увести из Гохрана ценности. Обыкновенная коррупция плюс наглое мошенничество.
Алмазы, привозимые в Сан-Франциско, дельцы сразу же перепродавали в Голландию и Бельгию, а вырученные деньги переводили на свои личные счета в швейцарских банках. Часть средств они тратили, приобретая для себя и своих высоких московских покровителей шикарные виллы, яхты, дорогие автомобили и даже вертолеты.
Только в середине 1995 г. этим делом заинтересовалось Контрольное управление президента, и золото-алмазная эпопея была остановлена.
Нам неинтересна дальнейшая судьба мошенников. Скажем лишь, что они отделались легким испугом. Но совершенно ясно, что все эти люди были только исполнителями. Сочинители этой аферы века сидели выше, и их не тронули.
Американцы вернули похищенные в России ценности, но уже на 100 млн долларов. Остальное имущество на 80 млн долларов — в том числе, возможно, и изделия Фаберже, — преступники расхитили.
5. Ювелирные шедевры Карла Фаберже
О самом прославленном ювелире Фаберже известно немного. Его личный архив исчез в революцию, а в воспоминаниях современников Карл Густавович остался человеком замкнутым, скромным, чуть ли не затворником. Зато история ювелирных шедевров с клеймом фирмы Фаберже достойна стать сюжетом настоящего авантюрного романа!
Кареты с вензелями в одночасье исчезли с улиц, и вместо великих князей к витринам теперь стремились разудалые матросы с фабричными девицами под ручку — со смесью трусости и наглости в голосе требовали показать «яхонтовые бусы», указывая грязноватыми пальцами на тридцатитысячное колье.
На Большой Морской, издавна облюбованной столичными ювелирами, закрывались магазин за магазином. А старик Фаберже целый год еще жил так, будто в Петрограде ничего серьезного не произошло. И даже сам выходил к покупателям, если таковые находились. При этом формально Карл Густавович уже не был хозяином — еще в ноябре 1917 г. по распоряжению новых властей фирма перешла в руки комитета работников. Просто с собственными работниками у Фаберже с давних пор сложились прямо-таки родственные отношения.
Фаберже велел сворачивать производство только в июле 1918 г., когда до Петрограда дошла весть об убийстве императора Николая Александровича и всей его семьи. А в ноябре того же года мистер Дерик, секретарь английского посольства, передал ему великодушное предложение королевы Великобритании (давней клиентки фирмы): под видом дипкурьера выехать с супругой за границу. Прославленный ювелир не стал долго раздумывать: «Я только зайду домой. Дайте нам с женой 10 минут, чтобы надеть пальто и шляпы!» Англичанин понимающе усмехнулся: ходили слухи, что, кроме драгоценностей на 60 миллионов долларов, конфискованных большевиками из сейфов питерского и московского отделения фирмы Фаберже, у Карла в загашнике имеется и еще кое-что, хорошенько припрятанное, миллионов этак на 45.
На сборы у Фаберже ушло даже меньше десяти минут. Пропустив жену вперед, он на секунду замер у порога, оглянулся, вздохнул, еще чуть-чуть помедлил и, наконец, шагнул на улицу. Ему было семьдесят два года, и он навсегда покидал свою гордость, свидетельство небывалого успеха — этот великолепный дом: на подвалах, четырехэтажный (на этаж выше, чем у единственного серьезного конкурента — шведа Болина), объединявший и жилые помещения, и мастерские, и хранилище, и магазин. В новую жизнь Карл Густавович взял с собой лишь небольшой саквояж. «Будем надеяться, с вашей поклажей ничего не случится, — сказал англичанин, кивнув на саквояж. — Дипкурьеров даже большевики пока не додумались обыскивать». «Пускай обыскивают, если хотят. Тут нет ничего, кроме смены белья», — рассеянно ответил Карл Густавович, думая какую-то свою, грустную думу.
«Так и сказал? Нет ничего, кроме смены белья?! — встревожился сын Фаберже, Агафон Карлович, когда мистер Дерик чуть позже описал ему всю эту сцену. — Ну, значит, так оно и было. Не удивлюсь, если старик просто забыл про бриллианты. А что? С него станется»…