– Так, все оружие и все лишнее оставить! – распорядился командир отряда, обращаясь к товарищам.
– Как бы не так, – проворчал себе под нос упрямый Тимо, забираясь следом за вожаком в корзину, и пряча под курткой заряженный пистолет.
– Может, все боеприпасы побросать в костер, отметим красочным фейерверком свой отлет, а заодно напугаем наших врагов, – предложил никогда не унывающий Фросто, забираясь последним. – Вот уж переполох-то будет в лагере карателей!
– Точно, давайте устроим им грандиозный праздник! – расхохотался Форбицио.
– Ни в коем случае! Мы должны отсюда исчезнуть незаметно и тихо, пусть думают, что мы здесь околеваем от голода. Пусть сторожат нас целую вечность, – сказал Дуэло. – Ну что, братцы, полетели?
– Представляю, сколько этим идиотам придется тут торчать! – не унимался Форбицио.
Торбеллино слегка прибавил в горелке огонь, она загудела, корзина, вздрогнув, через некоторое время оторвалась от земли и стала плавно подниматься вверх.
– Ура! Полетели! – воскликнул радостно кто-то из повстанцев. – Вот она ( долгожданная свобода!
– Ой, страшно, братцы! Я боюсь высоты! – запричитал, перетрусив не на шутку, Тимо и забился в угол.
– А ты не смотри вниз, – посоветовал, смеясь, Даверо.
– А я и не смотрю, все равно при одной только мысли в холодную дрожь бросает.
– Спокойно, братцы, через пару с половиной часов будем на месте, – успокаивал всех Торбеллино, включая маленький двигатель, закрепленный с боку корзины. Тихо-тихо в ночной тишине загудел лопастями маленький пропеллер, черная громада шара медленно поплыла над заснеженными отрогами гор в сторону вольного города Веер-Блу.
Когда воздушный аппарат миновал ущелье и пролетал над ночным лагерем карательного отряда, Тимо не выдержал. Он извлек из-под куртки свой пистолет и, прицелившись в часовых, выстрелил. Неожиданный выстрел прогремел на всю округу, отразившись многократным эхом от скалистых уступов. Всполошил не на шутку всех, и врагов, и товарищей в корзине.
С проклятьями Дуэло вырвал из рук нашкодившего Тимо оружие и швырнул в пропасть. Вражеский лагерь ожил, словно огромный растревоженный муравейник, из палаток повыскакивали перепуганные, ничего не соображающие солдаты и открыли беспорядочную стрельбу по воздушному шару, который уже успел удалиться на приличное расстояние. Но одна из пуль все-таки на излете попала в пропеллер и разрушила его механизм. Шар стал неуправляем. Его начало потихоньку сносить воздушным потоком на север от Веер-Блу. Ближе к рассвету ветер значительно усилился. Аппарат уносило в сторону Великой Пустыни. Дуэло ругался и еле сдерживался, чтобы не дать крепкую затрещину притихшему, как мышь, Тимо. Виновник и сам уже был не рад своей легкомысленной выходке со стрельбой.
А шар улетал все дальше и дальше от намеченной цели. Внизу уже проплывали безграничные унылые пески пустыни, с пересохшими руслами рек и редкими стадами антилоп. В корзине от высоты и долгого полета становилось довольно прохладно, у некоторых воздухоплавателей покраснели носы, и зуб на зуб не попадал от холода. Чтобы не замерзнуть, они вынуждены были сидеть на дне корзины, прижавшись плотно друг к другу.
– Может, опустимся ниже, а то замерзнем тут насмерть, – посоветовался Дуэло с Торбеллино.
– Ну, если только на несколько минут, – согласился главный воздухоплаватель, которого трясло не меньше остальных. – Иначе нельзя, погибнем в безжизненной пустыне, как пить дать, если не сумеем взлететь.
Торбеллино потянул веревку и с помощью клапана стал стравливать горячий воздух, чтобы опуститься вниз. Чем ниже они опускались, тем становилось все теплее и теплее, скоро они ощутили дуновение горячего воздуха знойной пустыни.
Снижаясь, шар медленно проплыл над огромным песчаным барханом, и неожиданно наши путешественники увидели внизу, в песках, большой отряд номадов, отдыхавших у костров. Кочевники, увидев летящий над ними шар, прекратили чаепитие, стремительно вскочили в седла и, вскинув свои кривые луки, осыпали летательный аппарат тучей оперенных стрел.
Торбеллино судорожно стал прибавлять огонь в горелке, но шар по инерции продолжал неуклонно опускаться все ниже и ниже. Номады неслись на своих низкорослых выносливых конях по зыбучим пескам, упорно преследуя воздушный шар с нашими героями. Из повстанцев уже никто не сомневался в плачевном исходе полета, в эти минуты они горько пожалели, что оставили оружие на плато.
Тут неожиданно в голову Торбеллино пришла спасительная мысль, он выхватил нож, подаренный Туни, и обрубил им веревки, на которых по бокам корзины висели мешки с песком.