– Звоните им от нашего имени, и судьба ваша будет предрешена, – сказала Екатерина Борисовна.
Так и случилось.
Я всегда с благодарностью вспоминаю этих замечательных художников, трепетных и растерянных после смерти матери. Они жили исключительно ее памятью. Я храню в своей коллекции эскиз балета «Жизель» кисти Шуры Серебрякова, несколько совместных фотографий и написанные бисерным почерком открытки и записки от Кати Серебряковой.
Добужинский и Бушен
Серебряковы дали мне два заветных телефонных номера – Ростислава Добужинского и Дмитрия Бушена. Первым я решил дозвониться до Ростислава Мстиславовича – сына великого Мстислава Валериановича Добужинского, участника объединения «Мир искусства». Ведь именно по его работе в МХТ «Месяц в деревне» я защитил «на отлично» свой диплом в Школе-студии МХАТ. Услышав в трубке его глуховатый голос, я тут же по-русски представился: сказал, что приехал из России и что я сын театрального художника Александра Павловича Васильева.
– Того самого, что работает в Москве в театре Моссовета? – уточнил Добужинский.
– Именно!
– Я видел его спектакли, когда театр приезжал на гастроли в Париж.
– Да, в 65-м году. Я тоже стал театральным художником. Учился на постановочном факультете Школы-студии МХАТ и писал дипломную работу по спектаклю «Месяц в деревне», который оформлял ваш отец.
– Немедленно приезжайте ко мне! – потребовал Добужинский. – И прихватите диплом.
Надо заметить, что копию текста дипломной работы я, собираясь в Париж, предусмотрительно взял с собой.
Ростислав Мстиславович не приглашал меня в гости, он дал адрес своей мастерской, расположенной далеко на севере, в доме 16 на Рю Леверт, в 20-м квартале. Вместе с дипломом я привез свои эскизы к спектаклю «Папесса Иоанна».
Меня встретил объемный, грузный, седовласый человек с животом, обтянутым серым вязаным жилетом. Он напоминал гоголевского персонажа – нечто вроде Бобчинского или Добчинского. Внимательно рассмотрев рисунки, Добужинский сказал:
– Я готов предложить вам подработку.
Я не поверил своим ушам – вот так сразу!
– Моя лучшая ученица Клоди Гастин работает в Гранд-Опера. Но сейчас Театр Де Пари заказал у нее костюмы для спектакля «Сердечные муки английской кошечки», и ей требуется помощник.
– Клоди – как? – переспросил я. – Не могу запомнить…
– Клоди Гастин. Гостиный двор помните? Запоминайте: Гастин – Гостиный двор.
Все персонажи этой новеллы Оноре де Бальзака представали перед зрителями в платьях с кринолинами и в совершенно уникальных масках, которые представляли собой увеличенные копии голов всевозможных животных и птиц – собаки, лисицы, кошки, мыши, курицы, павлина… Эти маски были выполнены из прозрачного пластика с перфорацией, чтобы артисту в них легко дышалось, и обклеены тысячами волосков или перьев. Настоящие произведения театрального искусства! Создателем этих масок был не кто иной, как Ростислав Добужинский. Когда спустя год после премьеры спектакль «Сердечные муки английской кошечки» купили американцы и превратили его в бродвейское шоу, его даже номинировали на престижную театральную премию за лучший костюм. Сегодня маски Добужинского хранятся в Метрополитене и других музеях мира.
Судьба столкнула Стиву Добужинского со многими звездами начала XX века. После Петрограда, где служил в Молодом театре, в 1924–1925 годах он проработал в Риге художником в труппе Екатерины Николаевны Рощиной-Инсаровой, звезды предреволюционного русского театра, которая позже из Риги перебралась в Париж. В Риге Ростислав Добужинский оформил для нее около десяти спектаклей, самым знаменитым был «Дама из Торжка», пользовавшийся огромным успехом. Декорации у Рощиной-Инсаровой, по словам Добужинского, были часто сборными, она использовала дежурные павильоны и подборы для костюмов.
В конце 1925 года Стива Добужинский с женой, тоже игравшей в Риге у Рощиной-Инсаровой, отправились в Париж с 14 долларами в кармане. В Париже жили его друзья, семьи Бенуа и Гржебины. (В молодые годы у Ростислава Добужинского был роман с Надей Бенуа.)
Первым заказчиком в Париже стал Никита Балиев, который пригласил Стиву в свою труппу «Летучая мышь» создавать декорации и костюмы. Женой Балиева в то время была легендарная киноактриса немого кино героического периода Зоя Карабанова. Она стала первой женщиной, снявшейся в кино царской России – в «Стеньке Разине». Одной из звезд театра была Тамара Дейкарханова, в прошлом актриса МХТ, и молодая Лиля Кедрова, единственная из русских актрис получившая премию «Оскар» за участие в голливудском фильме «Грек Зорба». Первой работой Добужинского у Балиева был номер «Похищение из сераля», где декорации двигались быстрее актеров – это изображало бегство. А второй постановкой, оформленной Добужинским для Балиева, стал скетч на слова немецкой песенки о Гималайских горах. Танцы у Балиева ставил Борис Романов. Спектакли этой русской труппы пользовались большим успехом. У меня в коллекции Фонда хранятся несколько программок Балиева.