Бушены – старинный французский протестантский род, изгнанный из Франции по Нантскому эдикту и осевший в России при императрице Екатерине Великой. Одной из предков Дмитрия Бушена была Екатерина Нелидова, пассия императора Павла I. По преданию, именно от Нелидовой пошел слух о том, что императрица Екатерина Великая была незаконнорожденной дочерью князя Бецкого, российского посланника в Германии, любовника матери принцессы Цербстской, будущей Екатерины Великой.
Внук директора Пажеского корпуса, Дмитрий Дмитриевич Бушен родился 26 апреля 1893 года в Сен-Тропе, мать его скончалась, когда Дима был младенцем. Врачи прочили раннюю смерть и ребенку – а он прожил целый век, лишь 2 месяца не дожив до своего столетия. Бушены были связаны кровно с Николаем Гумилевым и Анной Ахматовой. Под влиянием художника Александра Бенуа, в доме которого он жил в Петербурге вместе с Серебряковыми, Дмитрий Бушен стал рано принимать участие в выставках «Мира искусства», а в 1918 году поступил на службу в Государственный Эрмитаж. В 1925 году он через Эстонию эмигрировал в Париж.
В Париже его благосклонно приняла великая Анна Павлова. Бушен обладал прекрасной памятью, а я все всегда записывал в свои дневники. Об Анне Павловой он мне рассказывал следующее:
– В 1925 году Анна Павлова уже не красила волос и была с проседью. С радостью приняла от меня привет от коллеги по Мариинскому театру балерины Облаковой – и сразу заказала у меня эскизы костюмов.
Он был хорошо знаком и даже вальсировал на вечерах у Александра Бенуа с Тамарой Платоновной Карсавиной, работал для балетов Иды Рубинштейн. Бушен вспомнил о первой встрече с Идой Львовной в ее парижском особняке недалеко от площади Трокадеро:
– Ида приняла меня полулежа на оттоманке, стоявшей на подиуме в конце большого зала. Она была в длинном белом платье, апплицированном цветами из черных страусовых перьев. Она хотела удивить меня своим треном. Но для меня, видавшего многое в жизни и пережившего русскую революцию, это было напрасным вздором!
Жил Дмитрий Дмитриевич недалеко от меня в 14-м квартале на авеню Жан-Мулен в доме номер 35. И если Ростислав Мстиславович так ни разу и не пригласил меня в гости, то Бушен моментально потребовал явиться к нему домой, потому что разговаривать по телефону не любил.
Квартира Бушена была очень просторной – на три-четыре комнаты – и по количеству белого цвета в интерьере несколько напоминала апартаменты Славы Зайцева или Татьяны Яковлевой: белые стены, белые стеллажи, белые занавески на окнах, при входе на стене белые греческие барельефы… Единственными яркими пятнами в этом пространстве были его работы – пейзажи и натюрморты, написанные экспрессионистическими мазками. Они стояли на мольбертах или просто на полу.
Я хорошо запомнил его квартиру такой, и иногда мы обсуждали ее эстетические достоинства с парижским художником Владимиром Кара-Ивановым, который тоже в свое время захаживал к Бушену.
В Эрмитаже Бушен работал в отделе вееров, драгоценностей и фарфора, заведующим которого был знаменитый историк материальной культуры и геральдист Сергей Николаевич Тройницкий. Бушен очень любил рассказывать о краже исторических вееров из Эрмитажа, которая случилась уже после его эмиграции. Вор спрятался в корпусе больших часов зала, дождался, пока все уйдут, и ночью вынес все веера императриц с золотыми остовами. А расписные поля вееров, сломав их пополам, выкинул в окно поезда возле станции Бологое. Такая трагедия для русской культуры!
В Париже Дмитрий Дмитриевич жил не один – компанию ему составлял искусствовед Сергей Эрнст, с которым они вместе уехали из Петрограда. Портрет Сергея Ростиславовича кисти Зинаиды Серебряковой хранится в художественном музее Нижнего Новгорода. К сожалению, Эрнста я уже не застал – он скончался в 1980 году, то есть за два года до моего приезда во Францию. Бушен коротал свой век в одиночестве.
Родная сестра Дмитрия Дмитриевича, талантливая пианистка Александра Бушен, жила все это время в Петербурге. В 1991 году я навестил ее по просьбе брата. Ее комната в коммунальной квартире большого старинного доходного дома купца Елисеева на канале была изящно обита кретоном в желтоватые букеты, а на стене висел красивый портрет брата кисти Зинаиды Серебряковой. Также у нее хранился пастельный портрет Сережи Эрнста работы Серебряковой и акварель Дмитрия Бушена – вид усадьбы Борисково, где в имении Кузьминых-Караваевых жили летом молодые Анна Ахматова и Николай Гумилев. Девяностодевятилетняя Александра Бушен была в огромных очках с совершенно телескопическими линзами, в седом парике по моде 1960-х годов и внешне напоминала мудрую сову. Она великолепно говорила по-французски, шутила на нем и вспоминала убийство Григория Распутина, утверждая, что доктор Станислав Сергеевич Лазоверт не подсыпал яд в вино Распутина. К сожалению, Александра Дмитриевна не сохранила фотографий своего деда, директора Пажеского корпуса: