Эрте
Кого совершенно не выносили ни Добужинский, ни Бушен, так это Романа Петровича Тыртова – художника, прославившегося на весь мир под емким псевдонимом Эрте, возникшим из его инициалов. В отличие от своих коллег, Роман Петрович обожал светскую жизнь, постоянно посещал рестораны и светские рауты, был завсегдатаем русского кабаре Людмилы Лопато. Он пудрился, надевал крахмальные воротнички, очень любил бриллиантовые броши, носил парик, жилеты и приталенные пиджачки… Словом, походил на Дроссельмейера, выглядел очень гламурно и моложаво – в отличие от Добужинского и Бушена, которые не считали Эрте настоящим художником. Популистом – да, модным иллюстратором – безусловно, но художником… никогда! Людмила Лопато окрестила его «бабушкой Эрте».
Эрте дважды входил в моду с разницей в 50 лет. Когда в 1970-х годах на экраны вышли фильмы «Великий Гэтсби», «Смерть на Ниле», «Кабаре» и «Багси Мэлоун», которые идеализировали эпоху ар-деко двадцатых годов, стиль ретро стал безумно популярным. Благодаря интересу к этой декаде, на авансцену вернулись некогда знаменитые художники той поры – Соня Делоне, Тамара Лемпицка и, конечно, Эрте.
Роман Петрович оказался предприимчивым человеком. Уловив это веяние, он начал популяризировать свои очень узнаваемые рисунки через печать на ткани, на полотенцах, фарфоре, плакатах… Он написал книгу воспоминаний, которая разошлась бешеным тиражом. Ни Добужинский, ни Бушен, надо заметить, мемуаров не оставили.
Эрте прожил всю жизнь в Булони на улице Гутенберга в доме номер 21. Это предместье Парижа, небольшой городок, который находится на границе 16-го квартала и Булонского леса, в 1900-е годы был любимым местом прогулок у аристократов. Чтобы понять, что такое Булонь, рекомендую всем посмотреть фильм «Жижи», в котором главную роль сыграла моя приятельница – актриса и балерина Лесли Карон. Кроме нее в этом изумительном мюзикле снимались Морис Шевалье, Луи Журдан и Эва Габор. Действие картины разворачивается как раз в Булонском лесу, зрители видят эти красивые выезды в каретах, скачки, прекрасных дам в шляпах… Сегодня Булонский лес стал ночной клоакой Парижа. Проститутки прогуливаются по аллеям леса в шубках и пальто, накинутых на абсолютно обнаженные тела. За вознаграждение они распахивают их, демонстрируя товар, так сказать, во всей красе. По другим аллеям бродят жиголо и тоже распахивают перед желающими пальто, показывая все, что можно, и все, что нельзя.
Эрте, который уйдет из жизни в 1990-м году, прожив в Булони на улице Гутенберга несколько десятилетий, застанет обе эпохи – и ту, что ближе к сюжету фильма «Жижи», и ту, что с жиголо и проститутками.
В то время, когда мы с Романом Петровичем познакомились, ему было за девяносто. На полу перед входной дверью его квартиры лежал коврик с инициалами «Р.Т.». Такие же инициалы были выбиты на табличке под звонком. Дверь мне открыла его помощница по хозяйству. С сильным испанским акцентом она поинтересовалась по-французски:
– Вы к месье? – И, дождавшись моего кивка, пригласила: – Проходите, он вас ждет.
В своей пятикомнатной квартире Эрте жил совершенно один, если не считать нескольких кошек, которые большую часть времени проводили на его рабочем столе. Когда он рисовал, а рисовал он почти до ста лет, кошки завороженно следили за тем, как хозяин водит карандашом по бумаге. При этом на рабочем столе Романа Петровича царил идеальный порядок – никакого художественного бардака, ни одной пылинки, потрясающие перья и кисточки… Все очень изысканно. Я бы сказал, что дом Эрте был в стиле «цирлих-манирлих»: есть такое немецкое выражение, что значит – совершенно манерно. Свет горел приглушенно-желтый. Создавалось впечатление, будто ты в музейном пространстве. Никакого яркого света, дабы не выгорали рисунки.
В стену, которая разделяла холл и кабинет Романа Петровича, был встроен огромный аквариум с экзотическими рыбами – точь-в-точь как в ресторанах с морской кухней. Сквозь воду и плавающих рыб можно было следить за тем, кто вошел в квартиру. Но что меня поразило больше всего, так это бар, представлявший собой огромный бокал. Нажатием специальной кнопки бокал раскрывался пополам, демонстрируя начинку в виде множества бутылок с самыми дорогими напитками. В основном это были аперитивы, ликеры и дижестивы. Снаружи этот бокал был исписан автографами знаменитых гостей Романа Петровича – киноактеров, художников, режиссеров… По молодости лет многих имен я попросту не знал. Большинство было подписано 1936–1938 годами. Но я запомнил автограф американской кинозвезды Клодетт Кольбер – закадычной подруги Эрте. Они часто вместе путешествовали. Особенно любили выезжать на остров Барбадос в Карибском море, где плавали наперегонки, когда обоим было уже за девяносто лет. На Барбадосе Клодетт Кольбер и скончалась, там ее кремировали и похоронили.