– На этом твоя работа не закончена. Афиши спектакля ты должен расклеить по всему Парижу.
– А как это делается?
– А вот так: я тебе буду платить по франку за каждую афишу.
– Как же вы сможете проверить, какое количество афиш я расклеил на самом деле?
– Очень просто. Ты заводишь толстую тетрадь и заносишь в нее дату, название кафе, где тебе позволили оставить афишу, и подкрепляешь это печатью хозяина заведения.
С тяжелым свертком афиш мы обошли пешком с моим приятелем Сережей Мажаровым, ставшим впоследствии миллионером и убитым в собственной квартире при невыясненных обстоятельствах, все кафе Парижа. Это позволило мне не только получить 200 франков от Евы Левинсон, но и хорошо узнать город. Надо сказать, не в каждом кафе разрешали наклеить афишу, однако печать поставить не отказывались. Домой я возвращался на совершенно сбитых ногах.
– Успех в Париже, – говорила Ева Левинсон, – это тяжелая дорога в гору. Хочешь добиться успеха – провоцируй успех.
И я провоцировал, стараясь оповестить весь город о нашем спектакле. На премьеру пригласил своих парижских знакомых и друзей – супругу Анну Бодимон-Васильеву, ее сестру Катрин, возлюбленную Машу Пойндер, парижских подруг и, конечно, Ростислава Добужинского и Клоди Гастин, художника по костюмам из Гранд-Опера. Они очень высоко оценили мою работу. Добужинский сказал потом:
– Мне больше всего понравилось, как вы бутафорским способом имитировали кожу теленка. Сидя вблизи, я не мог отличить ее от настоящей! Знаете, у вас большое будущее.
А Маша Пойндер, рассмотрев за кулисами все тиары, тюрбаны, шляпы и вышивку, сказала:
– Надо все это перефотографировать для портфолио, чтобы показывать возможным работодателям!
Совет этот мне очень пригодился. Долгие годы я возил во все страны свое портфолио и показывал фото спектаклей, которые оформил. Тогда не было ни ютьюба, ни интернета как такового, и главным носителем информации о творчестве театрального художника оставались эскизы, фотографии, программки и статьи.
Работа с Евой Левинсон стоила мне многих пролитых слез. Я в буквальном смысле порой плакал от бессилия. Но эта муштра меня не только закалила, но также научила не халтурить, не работать спустя рукава, не говорить: и так сойдет. Во Франции не сойдет. Здесь можно провалиться только один раз – первый и последний. Второго шанса не будет. Слишком большая конкуренция и слишком много желающих сделать что-то заметное в Париже. Впрочем, так теперь во всем мире!
Александр Арбат
В 1983 году в Париже судьба свела меня с выдающимся, на мой взгляд, актером и режиссером русского происхождения – Александром Куреповым, который, эмигрировав во Францию, взял себе псевдоним – Александр Арбат. В Москве он был актером на малых выходах в Театре на Малой Бронной. Отчего-то ни главный режиссер, обласканный властью Александр Дунаев, ни приглашенный – талантливый Анатолий Эфрос – его не замечали, хотя Арбат был хорош собой, строен, подтянут, голубоглаз, с копной пшеничных волос… Происходил он из цирковой семьи. Его папа, Сергей Курепов, был клоуном (Паташон из известного дуэта), мама клоунессой, а брат, также ставший знаменитым клоуном Мосцирка, впоследствии эмигрировал в Канаду.
В Москве с Александром, на тот момент еще Куреповым, мы не были знакомы. Однако новость об актере Театра на Малой Бронной, который во время французских гастролей в конце семидесятых попросил политического убежища, всколыхнула всю брежневскую Москву. Под конец поездки, вместо того чтобы ехать вместе со всей труппой в аэропорт, Саша Курепов, собрав вещи, отправился в отделение полиции:
– Я хочу остаться в Париже, я влюбился в ваш город, – объявил он полицейским.
В Москве у него оставались жена, двое детей и любимая женщина – актриса Татьяна Кречетова. Женщинам Саша необыкновенно нравился своим романтизмом и какой-то скрытой сексуальностью.
И представьте, он выплыл! Выплыл, не зная языка, не имея денег и связей. И если бы не природная лень, Александр Арбат мог стать актером первого ранга. Он даже сумел добиться того, что его взяли в труппу Комеди-Франсез. Да, на выходы, а не на центральные роли. Но много ли вы знаете русских артистов, оказавшихся в штате главного драматического театра Франции?
В довоенное время ведущей актрисой в Комеди-Франсез была Вера Корен родом из Украины. Имя этой великой трагической актрисы, набранное крупными буквами на афише, гарантировало аншлаг. Там же играл Мишель Витольд, уроженец Харькова, чья настоящая фамилия – Саянов. Он стоял у истоков знаменитого Авиньонского театрального фестиваля и был другом Жерара Филипа. Еще в труппе работала актриса Натали Нерваль, тоже русского происхождения. Все они, оказавшись во Франции, были вынуждены взять себе псевдонимы – и стали звездами первой величины. Может быть, их слава не была интернациональной, но для Франции каждый из них значил много.