Но если он не сумеет...
Ну, об этом лучше не думать.
Ксерах был добрым тюремщиком... Однако что-то в душе варвара заставило отбросить в сторону все сентиментальные соображения. Что-то более глубокое, более темное, столь же тяжелое, как цепи, связавшие его запястья.
Страж забарабанил в дверь покоев Ксераха, спрашивая недовольным голосом, что случилось. Ксерах зашевелился, застонал. Брэк заставил себе перекинуть через перила балкона вторую ногу и спрыгнул во двор.
Он спасет капитана, если сможет. Но самое главное: он не станет жить в цепях.
Глава 7
Разозлившись из-за серии неудачных совпадений, которые разрушили весь его план, Брэк приземлился посреди двора. Он сделал все возможное, чтобы приглушить звон своих цепей, прижав их к голому животу, в то же время стараясь не упасть, чтобы не пораниться об обнаженный меч.
Он услышал, как привратник еще более настойчиво постучал в дверь комнат Ксераха. Но варвар не стал ждать дальнейшего поворота событий, а побежал к узкому проходу, ведущему во второй, больший двор дворца.
Стук и крики продолжались. Брэк едва успел нырнуть в тень, когда в комнате еще одного офицера зажглась лампа. Скоро все, чьи окна выходят в этот двор, поднимут тревогу и отправятся его искать. Проклятие!
Промчавшись по проходу, варвар остановился у края стены. Он распластался вдоль нее, прижавшись ко все еще теплому камню. У него за спиной один за другим зажигались все новые светильники. Кто-то закричал, что пленник Ксераха сбежал.
Варвар заставил себя не обращать на это внимание. Он увидел усталого, прихрамывающего солдата, обходившего свой пост. Шел он очень медленно. Услышит ли он шум в соседнем дворе?
Дыхание Брэка со свистом вырывалось из легких. Глаза варвара отлично видели в алом свете далеких пожаров, подсвечивающих безоблачное, черное небо. Подобно хищному зверю, варвар следил за часовым, прикидывая, что делать дальше. Если этот солдат прореагирует на шум в соседнем дворе... если он повернет кругом и отправится обратно через площадь, вместо того чтобы обходить ее по кругу... Брэк собирался убить его.
Но солдат неожиданно исчез в дверном проеме, над которым висел фонарь. Без сомнения, услышав шум в соседнем дворе, он наплевал на него с высокой колокольни. Видимо, он захотел выпить прохладного вина, прежде чем отправиться разузнать, что же все-таки случилось. Какой бы ни была причина, но часовой скрылся.
Оглядевшись, Брэк попытался прикинуть, мог ли кто-нибудь его увидеть. Наконец, решив рискнуть, он выскочил из тени и бросился к лестнице, ведущей в двухэтажное здание желтого цвета, расположенное напротив прохода.
Как он узнал, задавая Ксераху вопросы небрежным тоном, покои евнуха Оола располагались именно там. Нижний этаж здания занимали две дюжины прислуживающих колдуну розовощеких мальчиков. Никому другому в здание входить не разрешалось — так говорил Ксе-рах. Никаких исключений. Даже Правителю Магнусу.
Тяжело дыша, Брэк добрался до лестницы, ведущей к арке входа, скорчился у ее подножия, глядя вверх. Он ожидал увидеть часового у входа. Но никого тут не было.
Крепко стиснув рукоять меча, варвар стал подниматься по лестнице, стараясь, по возможности, приглушить лязг своей цепи. Но слишком мало у него было времени, чтобы соблюсти все необходимые меры предосторожности. ..
По-прежнему Брэк не имел четкого представления о том, что его ожидает. Может, ему повезет и он проникнет в личные покои Оола. Там он наверняка найдет доказательства измены колдуна. Но в чем конкретно они могут выражаться? Брэк и представить себе этого не мог. И все же он был убежден, что его подозрения верны. Поэтому он поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступени.
Когда варвар добрался до верхней площадки лестницы, то в сердце его неожиданно закралось сомнение. Может, положение Оола столь надежно и придворные так боятся его, что колдун не нуждается ни в какой личной охране? Однако Брэк почему-то не мог в это поверить. И все же, помня об опасности, грозящей Ксе-раху, он не стал останавливаться, чтобы поразмыслить над этим вопросом...
Добравшись до верхней площадки, Брэк сразу же свернул направо, к арке без дверей, где лениво покачивались тонкие занавеси. За ними, в глубине темных покоев, он различил таинственное белое мерцание. Оттуда до него донеслось таинственное и необъяснимое громыхание, от которого по спине варвара поползли мурашки.
Какой-то звук заставил Брэка стремительно обернуться.
Пораженный, он затаил дыхание, глядя на одного... нет, двух... о боги, трех пухлых мальчиков, подымающихся из тени ограждения террасы. Сидели ли они там все время? Из-за спешки и темноты Брэк их не заметил.
Глаза мальчиков блестели. В них отражались огни горящего города. Один из мальчиков захихикал и, царапнув землю сандалией, шагнул вперед. Следом за товарищем вперед шагнули и двое других.
Троица сделала вперед еще один шаг. На лицах у них по-прежнему было веселое, полубезумное выражение. «Может, они одурманены каким-то наркотиком?»
Настороженный, ожидающий атаки, Брэк немного успокоился. Жилище Оола на самом деле охранялось. Значит, колдуну было что скрывать.
Детским, лепечущим голосом обратился к варвару один из мальчиков:
— Никому не дозволенно входить и тревожить сон нашего господина.
— Мне кажется, вот это, — тут Брэк помахал гладием, — довольно веский аргумент, чтобы вы пропустили меня.
Из глубины покоев мага до него донеслось неестественно сильное громыхание. Белокожие мальчики, взявшись за руки, стали смеяться над Брэком. Голоса у них были тонкими, женскими.
Мальчики были безоружными, но они смеялись над варваром!
Брэк отступил. Внутренности ему сжал страх. Трое мальчиков продолжали приближаться к варвару мелкими шажками, крепко взявшись за руки. Лица их вдруг запылали белым светом, похожим на тот, что исходил из глубин покоев.
Взор Брэка затуманился. Он заморгал. Нет, беда стряслась явно не с его глазами. Вокруг мальчиков расплылось облако тумана.
Мальчик, стоявший посредине, открыл рот и снова рассмеялся. И тут Брэк вздрогнул от ужаса. Он увидел, как рот мальчика стал расти. Он растягивался одновременно вверх, вниз и в обе стороны, становясь огромной, призрачной, чудовищной пастью с острыми, заточенными клыками, влажно сверкающими в полутьме. Каждый зуб был с голову Брэка.
Внезапно перед Брэком возникли три гигантских слюнявых рта. Все три рта тянулись к варвару, словно хотели сжать его череп и раздавить его...
«Колдовство!— подумал Брэк.— Морок! Мальчикам не нужно никакого оружия, потому что Оол наложил на них злые чары...»
Однако, судя по всему, пасти были совершенно реальными. Та, что находилась прямо перед варваром, потянулась вперед и громко клацнула зубами, едва не отхватив левую руку Брэка.
Теперь Брэк не видел мальчиков. Перед ним стояла стена тумана, из которой высовывались три раздутые пасти. Огромные рты с розовыми губами, щелкающими зубами, гримасничающие и подбирающиеся все ближе, ближе...
Рот, находившийся слева, трижды лязгнул зубами, а потом из пасти метнулся вперед громадный змееподобный язык. Словно предвкушая пиршество, он облизал нижнюю губу. С кончика языка сорвался сгусток слюны размером с кулак...
Загипнотизированный Брэк едва расслышал звук справа от себя. Он резко повернул голову, как раз вовремя, чтобы заметить, как гигантский рот навис над ним. Челюсти с огромными зубами распахнулись во всю ширь, готовясь к смертоносному укусу.
Мысленно Брэк взвыл от страха. Однако внутренний его голос не смолкал: «Чары! Морок! Ты уже видел такое! Борись с ними...»
Стиснув обеими руками рукоять меча, Брэк каким-то образом нашел в себе силы броситься под смыкающиеся челюсти и ткнуть мечом в туман, насколько позволяли его скованные руки. Где-то в этих призрачных клубах молочного тумана его меч наткнулся на твердое тело.
Из тумана раздался человеческий вопль. Скрежещущий зубами рот, челюсти которого едва не откусили голову варвару, исчез. Два других замерцали и потускнели. Теперь сквозь туман варвар разглядел умирающего мальчика, растянувшегося на плитах террасы. Из его пронзенного горла хлестала черная кровь.