— Поняла. Пошла, — тихо отрапортовала Паркер.
Вооружённая охрана патрулировала периметр по двое с небольшим интервалом, а видеонаблюдение велось почти на всех открытых участках, но пробраться мимо них оказалось делом вполне осуществимым.
Сад держался под надзором, как и подъездная дорога. В доме камер тоже хватало, однако там их было уже значительно меньше. В личной же спальне и кабинете они отсутствовали вовсе. Хозяин ценил приватность, что было очень кстати. Вот только…
Выждав момент и проскочив через задний выход кухни в логово врага, Паркер с досадой постучала по микронаушнику, противно зашипевшему в ухе.
— Приём, приём. Меня слышно?
Нет. Сплошные помехи.
Что за ерунда? Его сигнал должен ловиться даже на дне океана, если только... Если только Висконти не вздумал её перехитрить, поставив глушилку.
Вот же гад!
Ничего, ничего. Она тоже не вчера родилась.
До лестницы Холли добралась без происшествий, схоронившись в удобно скрывающей её от посторонних выстроенной нише. Отличное место, чтобы внести коррективы в изначальный план.
Связи у неё, к сожалению, больше нет, а Висконти уже наверняка знает о незаконном проникновении, так что придётся действовать экспромтом. Чем дольше она сейчас не засветится — тем лучше для всех.
Дождавшись, когда чешущая в прачечную со стопкой грязного белья горничная удалится, Паркер уже было собиралась проскочить наверх, когда до неё снова донеслись шаги. На этот раз глухие и тяжёлые.
Между перил сверкнула протатуированная щенятами бошка. Почти сразу тень скользнула куда-то в глубину цокольного этажа и исчезла. Наверняка Цербер отправился за Саймоном. Значит, пора поторапливаться.
Итак, спальня слева. Кабинет чуть дальше и справа.
Куда заглянуть в первую очередь?
Неужели Бруно Висконти и правда думает, что она поверила в наличие одного единственного сейфа во всём шато? Ей лично известно местоположение, как минимум, трёх.
Один для внезапной проверки в случае облавы; второй — для заначки на чёрный день, а вот третий… Третий самый важный. И не совсем сейф, если уж на то пошло, однако именно его она сейчас и искала.
Холли ещё раз попыталась выйти на связь со своими ребятами, но нет. Без вариантов. Будто этого мало, ещё и телефон из-за этой чёртовой глушилки тоже работал с перебоями. И как ей тогда передать информацию?
А время между тем поджимало…
***
— Действовать настолько опрометчиво? — Дилану пришлось применить все свои актёрские таланты, чтобы звучать правдоподобно. — Вы в этом нас подозреваете?
Бруно Висконти добродушно отмахнулся.
— Бросьте. Я знаю все ваши схемы наперёд. Что она хочет найти? Шанс избавиться от меня? Разочарую вас обоих: вы его не найдёте. Мисс Паркер умна, однако я умнее. Вы думаете, что опережаете меня, а в это самое время я иду уже далеко впереди…
Подобная самонадеянность умиляла. А, может, и не самонадеянность. От такого человека, в конце концов, действительно не знаешь, чего ожидать.
— Мистер Крейг, хотите кое-что расскажу вам? — Висконти откинулся в глубоком кресле, с наслаждением втягивая ноздрями дым от зажжённой сигары. Курить их ему запретил лечащий врач, поэтому оставалось только нюхать. — Пару лет назад мне попалась любопытная новостная ссылка и, подёргав за ниточки, я с энтузиазмом углубился в вопрос Перуанских сокровищ. Слишком уж меня захватила эта история. Такие как вы называете это причудой богатых и, наверное, будете правы, но… Вы не представляете, сколько денег было спущено в надежде нащупать что-то стоящее… Я даже поднял со дна Тихого океана «Дорогую Мэри», — Дилан изумлённо выпрямился. — Да, да. Та самая, вы не ослышались. Драгоценная шхуна Уильяма Томпсона, на потеху пущенная рыбам испанцами после его ареста. Однако с трудом воскрешенный из мёртвых судовой журнал так и не пролил свет на координаты захоронения золота. Мне пришлось идти дальше и досконально перекапывать ещё и биографию Джона Киттинга. И вот тогда-то…
Висконти грузно поднялся с кресла и, прихрамывая, подошёл к одному из многочисленных шкафов, забитых от потолка до потолка книгами. Личная библиотека миллиардера, несомненно, впечатляла, однако куда больше впечатлил посеревший от количества лет пергамент, который любезно протянули Крейгу.