Паркер обиженно стянула что-то с пальца. На ладони сверкнуло маленькое колечко с прозрачным камушком. Колечко, что он подарил ей на помолвку.
— Стала бы я его хранить, если бы оно ничего для меня не значило?
Аргумент казался убедительным. Злость Дилана начала утихать, однако на её смену стремительно заступала обида. Она же перебивала и голос разума.
— Как памятный сувенир, например.
Холли, сердито поджав губы, протянула ему украшение.
— Я должна была вернуть его тебе ещё тогда, но мне не хватило смелости.
— А сейчас хватает? Оставь. Или выброси. Мне оно ни к чему. Не знаю, что тебе нужно, но если ты объявилась, чтобы извиниться… извинения принимаются. А сейчас уходи. И мой тебе совет: исчезаешь — исчезай насовсем.
— Я так не умею, — горько усмехнулась она.
— Пора учиться.
Больше Дилана уже никто не останавливал и он, не сбавляя шага, пошёл на выход. Правда в какой-то момент всё же не сдержался и обернулся, однако обезличенное поле уже пустовало.
Холли Паркер снова исчезла.
***
Франция, Прованс, шато Висконти
— Кто-кто? Дочь? Вот это тре-еш…
Саймон переживал весь спектр эмоций за друга, потому что всё, что мог сделать Дилан — это смотреть на Холли широко распахнутыми глазами. Его рот открывался и закрывался как у выброшенной на берег рыбы.
Бруно Висконти же упивался его растерянностью. Он обожал такие сцены больше денег. Хотя нет, деньги всё же чуть больше.
— Люблю приносить приятные вести, — всё расплывался в липкой улыбке он. — Однако нам пора что-то решать. Незаконное проникновение в мой дом, попытка шантажа… И как быть? Простите, но подобного неуважения я просто не могу спустить. Сами поймите, кем я тогда буду считаться в глазах сообственных людей?
Вопрос являлся больше риторическим, однако Цербер подобострастно напрягся. Благо его немногочисленные извилины дали правильную установку и дальновидно велели промолчать. А то ведь какой ответ не дай, всё пришло бы ни к месту.
— Так что же? — не получив ответа, привлёк к себе внимание щелчком пальцев Висконти. — Есть варианты?
— Может, всё же отпустите нас, а? — навскидку предложил Саймон. — Так мирно сидели, зачем портить? По-тихому разойдёмся, и нет проблем.
— Нет проблем? — насмешливо уточнил миллиардер. — Вы так считаете, мистер Роджерс? А вот я вижу проблему. Дневник по-прежнему не у меня, что сильно озадачивает.
Настойчивый взгляд, обращённый в сторону Дилана, прямым текстом намекал. Однако тому уже и дела никакого не было ни до злосчастного дневника, ни до мистических сокровищ. Какой там, если вскрываются такие подробности...
Честно говоря, информация о якобы существующем ребёнке походила больше на неудачную шутку. Нет, ну разве это может быть на самом деле? У него есть дочь, о которой он не знает? Поверить в такое непросто, хотя…
Кто знает, вполне вероятно, что у Холли и в самом деле есть дочь. Кто ж знает эту женщину? Но его ли это ребенок? Сколько у неё было мужчин за эти годы? С её-то неутомимым нравом, однако…
— Сколько ей лет? — спросил он, отводя взгляд.
— Три, — ответила Паркер.
Три? С момента их последней встречи прошло примерно четыре года. Совпадение? У него вертелось на языке столько вопросов, но, наверное, задавать их сейчас было не лучшей затеей…
Ребёнок. Дочь. Его дочь. Он — отец…
— Дилан, — тихо позвал его женский голос.
Крейг с пинка заставил себя вернуться в реальность. В которой успело кое-что поменяться. Бруно Висконти, потеряв терпение, обзавёлся пистолетом.
И нацелен был тот точно на Холли.
Оружие не пугало её, а вот промедление — да. Пусть их затея и пошла прахом, но ведь нужно выбираться из переделки. Или хотя бы выиграть время.
— Дневник, мистер Крейг, — поторопил его нетерпеливым жестом миллиардер. — Не заставляйте меня пачкать персидский ковёр.
Дилан лихорадочно соображал, покрываясь испариной, а пылающий рядом камин лишь усиливал градус воцарившейся в гостиной духоты и безысходности.