Шейх задумался. Что сказать этому странному человеку? Если бы он не достал синджак, то шейх Юсуф не только отказал бы ему, но даже и в разговоре не допустил бы коснуться такой больной для иезидов темы. Но этот человек не был простым, обычным человеком. Кто знает: может быть, сам Мельк-Тауз управляет его словами и действиями.
— Хорошо, ты увидишь его, но только издали, — произнес шейх после долгого раздумья.
— Почему издали? — удивился Бушуев.
— Мы не знаем входа в это царство. Его знали наши предки, но Мельк-Тауз прогневался на нас, и закрыл нам доступ туда.
Лицо шейха опечалилось.
— Я тебя не понимаю, — проговорил с недоумением Бушуев: — Вы знаете, где это царство находится, ты мне хочешь показать его — и вместе с тем ты не знаешь входа в него… Как это может быть?
Шейх хлопнул трижды в ладони, и каждый хлопок был похож на выстрел. В палатку вошел молодой курд-иезид.
— Ты видел царство Мельк-Тауза? — спросил его шейх.
— Я видел его, — ответил с благоговением вошедший.
— Ты был в нем? — снова спросил шейх.
— Вход туда закрыт для нас, — грустно произнес иезид.
— Иди! — приказал шейх, и курд бесшумно вышел из палатки.
— Я позвал его для того, — сказал шейх Бушуеву, — чтобы ты увидел правду в словах моих. Сомнение начинает затемнять твой рассудок.
— Но как же так? — проговорил с удивлением Бушуев: — Ты знаешь, где это царство находится, он видел его также, и оба вы говорите, что вход в это царство закрыт?
— Я говорил это и снова скажу, — ответил шейх. — Не забывай, что мы говорим о царстве великого Мельк-Тауза!
Шейх на минуту смолк от охвативших его благочестивых мыслей.
— Не забывай, что великий Мельк-Тауз обладает такой же силой, как бог, и все может сделать. Мельк-Тауз закрыл вход в царство свое. Он осушил реку и наполнил ее смертоносным воздухом, он расколол землю и создал пропасть, он поднял выше облаков горы, и они стали непроходимыми. В царство Мельк-Тауза нет входа. Ты можешь смотреть на него сколько хочешь, но ты не войдешь в него. И никто не войдет до тех пор, пока этого не захочет сам великий Мельк-Тауз.
— А что есть в этом царстве? — выпытывал Бушуев.
— В нем все! — осторожно проговорил шейх: — Только там может быть счастлив человек. В этом царстве наиболее достойные. Они не знают горя, к ним не приближаются лишения. Им служат прекраснейшие из гурий, и жизнь их — вечный праздник.
— Неужели у них есть все? — задал осторожный вопрос Бушуев.
— Они не нуждаются ни в чем! — быстро отозвался шейх.
— Могу я увидеть это царство издали, если на него нельзя посмотреть вблизи? — спросил Бушуев.
— Это ты можешь сделать когда угодно, — ответил шейх: — Скажи мне, и я немедленно отправлю тебя к святому месту.
— Тогда сделай это поскорее! — попросил Бушуев.
Шейх снова хлопнул в ладоши и в палатке вновь появился молодой курд. Шейх приказал ему:
— Оседлай двух лошадей, и проводи его к царству великого Мельк-Тауза.
Иезид вышел. Погрузившись в благочестивые размышления, молчал шейх. Смолк и Бушуев. Он был доволен — больше, чем доволен. Он не ждал такой удачи. Он давно слышал об этом загадочном царстве, хранящем в себе древность. Это неизвестное царство тянуло к себе Бушуева. Среди диких и девственных вершин, среди жутких ущелий искал его Бушуев. Его воображение было переполнено таинственными видениями. Ему мерещились древние храмы, в которых продолжали чтить древних богов. И вот, наконец- то, он на пути к заветному. Что вход в это царство чем-то прегражден, не смутило Бушуева. Он привык побеждать преграды и не боялся их. Бушуев хмурился, стараясь скрыть клокотавшую в нем радость.
— О чем думаешь ты? — неожиданно спросил шейх.
— Я верю твоим словам, — проговорил Бушуев: — и думаю, что твой народ — действительно, избранный народ, и твоя вера — самая правильная и лучшая. Мельк-Тауз достоин того, чтобы ему поклонялся весь мир.
Лицо шейха просияло, и он уверенно ответил:
— Это будет!… Мир станет почитать одного только Мельк- Тауза!
У палатки послышался конский топот. Шейх поднялся и сказал Бушуеву:
— Лошади готовы. Поезжай и убедись в силе и могуществе Мельк-Тауза. Я буду ждать тебя.
Бушуев схватил сумку и ружье и вскочил на дикую, горячую лошадь. Она плясала, почти извиваясь под Бушуевым, и норовила сбросить его. Но Бушуев привык к этим почти необъезженным животным и знал, как укрощать их. Скоро он усмирил нервную лошадь и заставил ее подчиняться своей воле.
VI
Всадники быстро миновали лощину. Узкая тропинка стала круто подниматься в гору. Лошади замедлили шаг и осторожно двигались одна за другой. Огромные скалы нависли над кручами в угрюмой сосредоточенности. Огромные массивы, вскинутые высоко вверх, разделены были пропастями и украшены яркой праздничной растительностью.