Выбрать главу

— Для чего ты делаешь это? — спросил Бушуев.

— Мельк-Тауз — бог огня… Огнем он очищает человека от всего злого. Огнем он очистит весь мир, — благоговейно ответил иезид.

— Слушай, — проговорил Бушуев, — я хочу попасть туда, где живут люди Мельк-Тауза.

Глаза иезида отразили сильный испуг.

— Ты погибнешь! — ответил он тихо. — Мельк-Тауз не допустит этого. Он погубит и тебя, и меня.

— А если он хочет, чтобы я попал туда? — задал вопрос Бушуев.

Иезид растерянно ответил:

— Если он захочет, то ты будешь там!

Бушуев внимательно посмотрел на своего собеседника и подумал:

«Что предпримет этот темный фанатик, когда он начнет перебираться через воздвигнутые природой препятствия? Будет ли он мешать ему или поможет?»

Лицо иезида отражало охватившее его душу настроение. Он чувствовал близость таинственного царства Мельк-Тау- за. В этом царстве должен был обитать сам великий и грозный Мельк-Тауз. Может быть, он заметил двух одиноких людей, приникших к трепетному костру. Может быть, он приблизился к ним, стоит где-нибудь рядом и смотрит на них… Полный душевного трепета, иезид тревожно вглядывался в темноту.

Смотрел туда и Бушуев, но смотрел совершенно с другой целью. Он думал:

«Если в этой темноте есть люди, то они должны чем-нибудь проявить себя. Их не было видно днем, но ночью их могут выдать огни».

Но напрасны были поиски Бушуева. В темноте ничего не было видно. Невольно закралось сомнение:

— Да есть ли здесь люди?.. Может быть, тут нет никого.

И все-таки, несмотря на свои сомнения, Бушуев решил перебраться на противоположную сторону оврага. С утра он намеревался осмотреть русло оврага и пройти по направлению к горам, а если удастся, то взобраться и на горы. С этим намерением Бушуев уснул, а настроенный благоговейно иезид продолжал сидеть у костра.

Утром Бушуев поднялся первым и немедленно отправился к оврагу. Но не сделал он и нескольких шагов, как из развалин вынырнул иезид и торопливо стал догонять Бушуева.

— Почему ты идешь со мной? — спросил с недовольством Бушуев.

— Я боюсь, как бы не случилось чего-нибудь, — уклончиво ответил иезид.

Бушуев поморщился, но протестовать не стал. Он добрался до оврага и, не отрывая глаз от засыпанного костями дна его, пошел в сторону гор. Как тень следовал за ним его спутник и внимательно наблюдал.

Больше двух верст прошел Бушуев и не заметил ничего особенного. Он собирался итти до самых гор, но неожиданная мысль остановила его. Ему вспомнился последний человеческий скелет и две палки около него. Рассматривая кости, Бушуев обратил мимоходом внимание и на эти палки, но не задумался и не придал им никакого значения. Эти палки вспомнились ему только сейчас, когда в голове у него возникла мысль о том, что на ту сторону заполненного ядовитыми газами оврага можно свободно перебраться только в том случае, если будешь выше уровня газов. Эта мысль появилась у Бушуева после того, как он задумался о природе наполняющих ложбину газов. Он предположил, что это должно быть углекислый газ. Потом ему вспомнился собачий грот в Италии, в котором погибают собаки, но свободно проходит человек, так как он выше уровня газов и не подвергается их ядовитому влиянию. После этого у Бушуева возникла мысль: а не пользовались ли предки настоящих иезидов каким-нибудь приспособлением для того, чтобы быть выше уровня газов? И вдруг мысль его вернулась к тем двум странным палкам, которые он видел около человеческого скелета.

Бушуев резко повернул и торопливо направился назад. Через несколько минут он уже не шел, а бежал, а следом за ним бежал и встревоженный иезид. Бушуев внимательно искал глазами скелет, и когда вновь нашел его, то стал рассматривать эти странные палки, которые тоже как будто хотели перейти через овраг, но упали рядом с человеческим скелетом и остались здесь навсегда. Сердце Бушуева сильно забилось. Несомненно, это были ходули. Грубые, не особенно удобные для пользования, но все-таки ходули,

предназначенные для перехода через овраг.

Бушуев ликовал. Он сказал своему проводнику, что Мельк- Тауз коснулся его головы и прояснил зрение. Мельк-Тауз открыл ему вход в царство свое,

Иезид был смущен. Он робко озирался кругом и не знал, верить или не верить этому чужому человеку, у которого беспричинно меняется настроение и который временами похож на безумного.

Почему он постоянно удостаивается милости Мельк- Тауза? Он, чуждый вере и чуждый всем иезидам? Неужели Мельк-Тауз предпочел его? Но кто знает волю и желания высших существ. Если бы здесь был шейх Юсуф, он, может быть, разобрался бы во всем и сказал сомневающемуся ие- зиду, что надо делать. Но шейх отсутствовал и иезид был в тяжелой нерешительности.