Сальфо беспомощно остановилась.
— Где же он может быть?.. — спросил Бушуев.
— Не знаю!.. — ответила Сальфо.
— Надо будет осмотреть шалаши, — предложил Бушуев.
Они обошли все первобытные строения, опросили всех, но никто из обитателей шалашей не встречал и не видел старого шейха.
Бушуев вернулся в каменное здание раздраженный и недовольный собой. Во всем случившемся он винил только себя. Не так он поступил при встрече с Айо. Надо было бы израсходовать на него одну пулю, и все неприятности были бы кончены. А теперь, как ни ничтожен старый Айо, все-таки надо опасаться и ждать с его стороны какой-нибудь жестокой выходки.
Бушуев внимательно осмотрел вход в здание и окна и стал мастерить с помощью Сальфо дверь. Рука мешала ему работать, и он ограничился только указаниями, что и как надо сделать. Сальфо старательно и послушно выполняла вое указания Бушуева. Заграждение получилось громоздкое, но прочное: разрушить его без шума едва ли кто мог.
Утомленный Бушуев с удовлетворением оглянулся кругом. В помещении стало темнее, но с этим можно было примириться. Взгляд Бушуева остановился на раскрасневшемся лице Сальфо. Ее внимательные глаза следили за пришельцем и как будто ловили каждое желание, чтобы немедленно исполнить его. До сих пор Бушуев не уделял Сальфо никакого внимания. Она была для него рабочей силой, и только. Но сейчас он заметил румянец на грязных щеках Саль- фо, радостный блеск живых глаз, и неожиданно почувствовал, что Сальфо для него не только рабочая сила. Сальфо — единственное сейчас живое существо, близкое и преданное ему, перенесшее из-за него ряд жестоких испытаний.
Бушуев благодарно взглянул на Сальфо. И только сейчас в первый раз заметил в Сальфо женщину. Как будто под густой чадрой была она до этого, и вот спала чадра, и Бушуев увидел, как загорелое и грязное лицо Сальфо правильно по очертаниям. У нее большие ласковые глаза, необычные по линии разреза; небольшой и красивый рот. Пред Бушуевым была изваянная в далекой древности прелестная статуэтка. Время покрыло ее пылью и грязью, но то, что скрывалось под этой грязью, было безукоризненно.
Сердце Бушуева застучало сильнее, чем всегда, а сознание заполнил густой, липкий и теплый туман. Бушуев обнял Сальфо и поцеловал ее горячие трепетные губы. Бушуев не сказал Сальфо ничего, но его взгляд и поцелуй объяснили ей все.
XV
Бушуев недоумевал.
Он затратил огромную энергию, перенес нечеловеческие испытания. И вот он достиг таинственного царства Мельк- Тауза, увидел людей, живущих в первобытности, совершенно неожиданно нашел огромные сокровища, но они лежат где-то около, как самые обыкновенные и бесценные камни, а, между тем, Бушуев доволен. Доволен, хотя изыскания его далеко не окончены. И это удовлетворение дала ему простая дикарка, гибкая и подвижная, с сияющим восторгом глазами.
Но так ли все это?.. Может быть, он забыл о своих намерениях не потому, что сердце его подчинилось чувству, а потому, что надорванный организм не имел той силы, которая нужна для преодоления тяжелых препятствий.
Бушуев не знал, что ответить на возникавшие у него вопросы. Ясно было только одно: твердая и непреклонная энергия, двигавшая им, ослабела и растворилась. Страсть захлестнула, смяла и разрушила все планы.
Был забыт и старый шейх Айо, как были забыты и самые цели, которые привели Бушуева сюда.
— Слушай, Сальфо, — задал вопрос Бушуев, глядя на ее разгоревшееся лицо: — ты знаешь, что такое любовь?
— Любовь?.. — переспросила с удивлением Сальфо: — Нет, я не знаю, что такое любовь.
— А как же ты назовешь свое чувство ко мне?.. — продолжал спрашивать Бушуев.
Но Сальфо не знала, как назвать это чувство. Она даже не могла уяснить себе, про какое чувство говорит Бушуев и что такое чувство. Сальфо воспринимала все ощущения, не разбираясь в них и не называя их. Необычность Бушуева вызвала в душе Сальфо необычное отношение к нему. И
Сальфо любила Бушуева не так, как любили мужчин все остальные женщины. Она сознавала превосходство Бушуева, преклонялась пред ним, и его ласку и любовь встречала как снисхождение, за которое не знала, чем заплатить.
Она зорко следила за всеми движениями Бушуева, старалась удовлетворить каждое желание его и подражала ему.
Когда Бушуев вздумал умыться, Сальфо с недоумением стала наблюдать за действиями Бушуева, а через некоторое время Бушуев увидел Сальфо, сидящую около ручья и старательно мывшую руки. Она лила воду на тело, терла его и внимательно следила за тем, что получается от этого. Бушуев стал приучать Сальфо к тем немногим культурным привычкам, которые уцелели у него. И Сальфо охотно воспринимала их. Она училась пользоваться вещами Бушуева, хотя назначения многих из них она совершенно не знала. Сальфо удивляли бутылки, она с недоумением рассматривала записную книжку Бушуева. А когда Бушуев взял ее и стал читать, то Сальфо села против Бушуева и с изумлением следила за ним.