— Вот и выход! — вскрикнула Сальфо.
Бушуев увидел впереди неясное пятно и удивился.
— Почему же так темно? — спросил он Сальфо.
— Потому, что сейчас ночь! — ответила Сальфо.
Приглядевшись к смутному проблеску впереди, Бушуев заметил на нем искрившиеся точки звезд.
Оживленный шопот пронесся в толпе. Изнемогшие ободрились и ускорили шаг.
Весь следующий день Бушуев был занят напряженной работой. Он чинил одежду и обувь и готовил все необходимое к предстоящему путешествию. Он помнил, что ему придется итти через вечные снега. Для предохранения от холода нужна теплая одежда и надежная обувь. Из невыделанных шкур Бушуев изготовлял какое-то подобие одежды и обуви.
Нужен был также запас провизии.
Принесенного из-под земли павлина Бушуев поставил на место первого.
Когда все было готово и упаковано, Бушуев и Сальфо очистили от мусора помещение и покинули его при бледном свете начинающегося дня. Никто из обитателей шалашей не знал об их уходе. Бушуев намеренно умолчал об этом, чтобы сделать свое исчезновение более таинственным. А таинственное и непонятное темный ум считает чудесным. И если исчезновение Бушуева будет принято за чудо, то от этого он не только ничего не проиграет, а скорее выгадает, так как при возвращении он встретит со стороны этих одичавших людей более радушный прием.
На оседланную лошадь взвален весь багаж. Бушуев вел лошадь за повод и думал о том, что лошадь в предстоящем пути могла бы принести им огромную пользу, но перетащить ее через препятствия нет возможности. При переходе через горы надо рассчитывать только на собственные силы и всю тяжесть нести на себе.
Поднялось уже солнце, когда Бушуев закончил последние приготовления. Из поводов, подпруг и всевозможных ремней он связал веревку, потом взобрался с ней по жерди в расщелину. К концу веревки Сальфо прикрепила свертки и узлы, и Бушуев втянул их наверх. Когда был поднят последний узел, Сальфо с ловкостью обезьяны поднялась к Бушуеву. Она была оживлена и радостна. В ее жизни началось что-то новое, небывалое, и Сальфо спешила скорее познать это небывалое.
Они поделили между собой вещи, перевязали их ремнями, взвалили на себя и медленно двинулись вперед.
Привал пришлось устроить раньше времени. Бушуев сделал остановку для того, чтобы удобнее разместить тяжесть и устранить боль, вызываемую ремнями. Под твердые узлы с золотом он положил мягкие кожи, под ремнями устроил подушки и когда они поднялись, то сперва показалось, что груз стал легче. Но это было только первое впечатление. Через некоторое время груз попрежнему тянул к земле, сдавленная грудь не могла свободно дышать и пот беспрерывными струйками стекал с лица.
— Слушай! — спрашивала Сальфо: — Зачем ты взял желтый подсвечник?.. Неужели там нет таких?..
— Да, Сальфо! — медленно отвечал запыхавшийся Бушуев. — Там нет таких.
— Но зачем он нам? — не унималась Сальфо.
— Он поможет нам жить!..
Сальфо повернула к Бушуеву раскрасневшееся лицо. В ее глазах было полное недоумение.
— А разве без него там нельзя жить?..
— Нельзя! — коротко ответил Бушуев.
Сальфо ничего не поняла и больше не задавала вопросов.
Привалы становились все чаще и чаще. С каждым новым шагом тяжесть ноши как будто возрастала. Ремни, казалось, прорезали одежды и проникали в тело. Пройденный путь был ничтожен, а лежащий впереди казался бесконечным. Разреженный горный воздух обессиливал, утомлял.
Оживление исчезло с лица Сальфо и заменилось страданием. Она с тоской и боязнью посматривала на лежащие впереди просторы, на белевший в горах снег. Пространство начинало пугать ее.
Бушуев думал преодолеть расстояние быстро и легко. Встреченные трудности были неожиданностью для него. Он ожидал борьбы с препятствиями, борьбы решительной и, может быть, тяжелой, но не такой медленной, постепенной и изнурительной. И эта борьба с пространством начинала возмущать его и злить. В припадке гнева он напряг все силы и шел до полного изнеможения. А изнеможение не заставило себя долго ждать. Оно все время было с ними. С невероятной силой и быстротой начинало биться сердце. Легким не хватало воздуху.
Каменное плато, до которого они так легко добрались раньше, теперь как будто отодвинулось, ушло, и они достигли его только к середине дня.
Здесь на краю огромного каменного поля они скинули с плеч тяжелую поклажу и решили дать себе более продолжительный отдых.
Сальфо легла около вещей и не двигалась. Забыл о голоде и Бушуев. Надорванные напряжением мышцы как будто расправлялись и ширились, тело становилось невесомым и расплывчатым, приятно кружилась голова.