Встреча с человеком в пустыне — это не встреча в городе. Бушуев знал, что в большинстве случаев благоразумней избегать подобных встреч.
Всадник не видел Бушуева, и Бушуев не думал обращать на себя его внимания. Пусть пронесется он вихрем и исчезнет. Земля велика, а пути людей лежат в различных направлениях. Может быть, это был первый и последний случай в жизни, приблизивший друг к другу двух разных людей.
Так думал Бушуев, а через несколько секунд он уже торопливо бежал к неизвестному.
Лошадь упала. Ноги ее попали в одну из трещин, и она рухнула на землю. Всадник перелетел через готову животного, ударился о землю и не встал.
Бушуев нашел неизвестного в бессознательном состоянии. С одного плеча у него была сорвана кожа, правая нога переломилась в голени, острые концы костей прорвали мышцы, кожу и вышли наружу.
— Хорошо, если он убился насмерть!.. — подумал Бушуев и поднял неизвестного. Он перенес его в тень и положил около каменной стены.
Нужно было оказать медицинскую помощь, но — чем и как? Бушуев вытряхнул сумку и ничего не нашел.
Незнакомец застонал и открыл глаза. Со страхом и изумлением глаза его остановились на Бушуеве. Неизвестный забыл про мучительную боль и выжидал.
— Откуда ты? — прерывающимся голосом спросил раненый.
— Я из города, — торопливо ответил Бушуев.
— Кто ты?.. — снова спросил неизвестный. Горло его пересохло и голос хрипел.
— Я — ученый, — так же торопливо ответил Бушуев. Он схватил флягу с водой, открыл ее и поднес к пересохшим губам неизвестного. Раненый пил долго и жадно; капельки пота покрыли его лоб.
— Спаси меня!.. — проговорил он, отрываясь от фляги.
Бушуев растерянно покачал головой:
— Не могу… Я — не врач…
— Посади меня на коня… — вторично попросил раненый.
— Конь твой искалечен, а ты сломал ноту. Тебе не усидеть на коне! — ответил Бушуев.
Неизвестный взглянул на сломанную ногу. Взгляд его остановился на острых торчащих костях, на нежно розовой массе костного мозга и ручейках стекающей на землю крови. Голова раненого бессильно опустилась на грудь.
— По следам моим скачут враги… — сказал он: — Будет радость у врагов моих. Горе мое — счастье других. Пусть лучше моя смерть будет горем их…
Бушуев был подавлен своей беспомощностью. Пред ним был страдающий человек, и он ничем не мог помочь ему. Он должен смотреть на его страданья и бездействовать.
— Кто ты и за кем так гнался?.. — выдавил из себя вопрос Бушуев.
Раненый поднял голову. Загорелое лицо его побледнело, острый взгляд остановился на Бушуеве. Пред Бушуевым был крепкий и сильный человек. Он затаил свои страданья, как раненый и затравленный зверь, и молчал. Стиснутые губы не издавали ни стона, ни жалобы.
— Меня зовут Га-усо… Меня зовут безочажным[4], — тихо и внятно произнес раненый. Я был блуждающим ветром, и пыль дорог была моим спутником. Умер отец, и я не знаю, где могила его. Потух огонь в очаге и остыла зола между трех священных камней… Я чужой для своих, чужой для всех…
Голова раненого бессильно опустилась на грудь. Он затих, а через минуту заговорил снова. И слова его были похожи на бред.
— Роза из сада роз, красавица из красавиц, яблоко рая… Ты была прекрасней зари и я украл тебя. В царстве Мельк- Тауза[5] я хотел поселиться с тобой и не нашел пути туда. Я не отдал тебя никому. Нож любви моей — в сердце твоем. Я любил тебя и убил… Ах, зачем мой отец был мюридом, а твой — шейхом![6]
Страница книги дикой и жуткой жизни развернулась пред Бушуевым. Были страшные слова, но за этими словами скрывались глубокие переживания, они невольно приковывали внимание.
— Ничего не понимаю!.. — испуганно прошептал Бушуев: — О каком царстве Мельк-Тауза ты говоришь?
Затуманенный взор раненого прояснился. Черные пристальные глаза впились в Бушуева.
— Я — иезид Га-усо… Я проклят и отлучен от общества злым шейхом Гынду-Насра[7].
— За что? — спросил Бушуев.
— Я не подчинился законам. Я украл его дочь и убил, когда у меня хотели отнять ее.
— Куда ты хотел бежать с ней? — задал вопрос Бушуев.
— В царство Мельк-Тауза. — В глазах раненого блеснули огоньки: — Там за горами лежит царство Мельк-Тауза. Туда нет входа, но великий Мельк-Тауз пустил бы меня. Я видел тень его. Он был около меня. Но шейх Юсуф преградил мне дорогу… О-о!..
Га-усо вцепился руками в коротко остриженные волосы и завыл. Долго сдерживаемая боль вырвалась наружу. Нельзя было понять: кричал ли Га-усо от физической боли или это прорвалась боль душевная — страшнее и мучительнее боли физической.
4
Очаг в быту курдов играет важную роль. Он — синоним семьи. Послушный и уважающий своих родителей сын называется «сыном очага». Это определение настолько лестно и почетно, что его применяют к людя знатным.
Безочажным называют сына непослушного и расточительного, который не почитал родителей, не поддерживал семьи и позволил погаснуть родному очагу, то есть развалиться семье. Это наименование присваивается людям бездомным, безродным и беспутным.
5
Мельк- Тауз — в переводе значит «царь — павлин». Мельк-Тауз рав- нозначущ христианскому сатане, магометанскому шайтану.
6
Религия иезидов возбраняет брак между светскими и духовными лицами. Такой брак считается недопустимым. (Прим. ред.).
7
Проклятие и отлучение от общества — высшая и самая страшная мера наказания у иезидов. Проклятый и отлученный человек становится вне закона, вне всякой поддержки. Он обречен на гибель, если останется в среде иезидов. (Прим. ред.).