Ее печальный опыт отбил желание пытать счастье в заливе Кумана у охотников за подводными кладами. Почти столетие никто не беспокоил «Сан Педро де Алькантра». Лишь после второй мировой войны вновь заговорили об этом корабле. Американец Гарри Ризберг прибыл на своей яхте к берегам Венесуэлы, по копии с карты Эгню установил место, где он покоится, и приступил к спускам. Хотя останки корабля сильно поросли кораллами, он нашел медный нагель, потом — пару пистолетов и несколько пригоршней серебряных монет — пиастров. Через пять дней Ризберг неожиданно покинул залив Кумана. В США он продал найденные монеты коллекционерам за 21 тысячу долларов. С тех пор аквалангисты иногда посещают затонувшее судно у побережья Венесуэлы, находят среди кораллов одну-две золотые монеты, и на этом все кончается. Что же касается драгоценностей испанской знати, пошедших на дно вместе с ним, то кладоискатели давно махнули на них рукой: легче найти иголку в стоге сена, считают они, чем броши, кольца и ожерелья на дне залива Кумана.
ВЕЗУНЧИК УЭББЕР
В длинном перечне находок, извлеченных из глубин морей и океанов, одну из верхних строчек занимают сокровища испанского галеона «Консепсьон», потерпевшего кораблекрушение у острова Гаити, тогдашней Эспаньолы. Об их исключительной художественной ценности свидетельствует хотя бы то, что большая часть ожерелий, подвесок, браслетов, изготовленных безвестными индейскими мастерами в Новом Свете, была выставлена на продажу у «Тиффани», самом дорогом ювелирном магазине на Пятой авеню в Нью-Йорке.
На протяжении трех веков галеон «Нуэстра Сеньора де ла Пура и Лимпиа Консепсьон» был легендой, неудержимо манившей искателей подводных кладов: ведь на нем находился, если верить архивам, «самый богатый груз, когда-либо отправлявшийся из Вест-Индии»!
Построенный в 1620 году, «Консепсьон» много раз пересекал Атлантику в составе «золотого» и «серебряного» флотов, перевозивших в Испанию награбленные сокровища. В 1641 году он отправился в свое последнее плавание. Причем его трагический финал был предрешен заранее, ибо явился результатом цепи роковых ошибок. Началось с того, что в Веракрусе испанской. эскадре пришлось долго ждать, пока будет доставлено -серебро, добытое за год в колониях, и отчеканенные из него монеты. Поскольку трюмы «Консепсьона» не смогли вместить весь груз, часть сундуков разместили на верхней палубе. Капитан галеона пробовал возражать, ибо из-за увеличившейся осадки корабль стал плохо слушаться руля. К тому же пушечные портики опустились к самой воде и даже при небольшом волнении могли послужить причиной катастрофы. Но руководивший отправкой «серебряного флота» наместник испанского короля просто-напросто отмахнулся от протестов капитана.
Еще больше предстоящий переход через океан осложнила месячная задержка в Веракрусе: были пропущены все сроки относительно безопасного плавания в Западной Атлантике, где с приходом осени нередки свирепые штормы и ураганы. Тем не менее в начале сентября эскадра из 26 галеонов под командованием адмирала Хуана де Вилла Винценсио, державшего свой вымпел на «Консепсьоне», вышла в Мексиканский залив. Первый этап плавания прошел без особых происшествий, если не считать порванных парусов. После непродолжительной стоянки в Гаване для ремонта такелажа эскадра покинула Кубу и вскоре у побережья Флориды попала в жестокий шторм, выбросивший несколько галеонов на отмели и рассеявший остальные.
«Консепсьон», изрядно потрепанный гигантскими волнами, перекатывавшимися даже через его пятнадцатиметровой высоты корму, отделался потерей почти всех мачт. О том, чтобы следовать через Атлантику, не могло быть и речи. Поэтому адмирал Хуан де Вилла Винценсио принял решение идти в Пуэрто-Рико. Однако отвечавшие за прокладку курса штурманы ошиблись. К исходу третьей недели плавания они потеряли представление о том, где находится их корабль. Одни полагали, что на траверзе восточной оконечности Кубы, другие утверждали, что галеон уже неподалеку от Пуэрто-Рико. Вопреки предложению адмирала двигаться дальше на восток, штурманы настояли на том, чтобы повернуть на юг. Это привело к трагическим последствиям: в конце концов «Консепсьон» очутился в изобиловавших рифами и банками прибрежных водах Эспаньолы. Увы, дон Хуан был бессилен что-либо изменить. По существовавшим в те времена на испанском флоте правилам навигаторы, относившиеся к торговому ведомству, не подчинялись флагману.