— Дарья Николаевна, рано расстраиваться, я еще не всех антикваров обошел!
— Да бесполезно это, уже три дня после кражи прошло. Время уже упущено, если картины и попали к частному коллекционеру — то их никогда и не найдешь теперь.
— Из страны их вывезти не могли, все таможни оповещены, все аэропорты!
— Ой, как будто ты не знаешь, как это делается! Они вполне могут быть на другом краю света. И ни одной улики, и Потапов этот потеряшка тоже!
— Да, улик нет, как будто картины призраки утащили! — рассмеялся Владимир.
Дарья закатила глаза.
— Скажешь тоже, призраки. Мне наш полковник Спиридонов уже намылил шею за это дело, не буду же ему про блуждающий дух императора Павла рассказывать!
Шестаков прыснул от смеха, представив, как задымится лысина у Валентина Сергеевича, если доложить ему про мистику в замке.
— Да, дела. С женой Потапова связь держите? — спросила Дарья. — Может, она его покрывает, у себя прячет?
— Да нет, она сама в шоке, плачет, мужа ищет. Так сыграть роль безутешной супруги ни одна гениальная актриса не может. Глухо тут!
— Все равно, приглядывайте за ней, она может вывести на нашего потеряшку.
Шестаков согласно кивнул.
— Там, у их дома, наши люди давно караулят. Может, кто и объявится.
— Может быть, все может быть… — протяжно потянула Дарья.
В этот момент зазвонил служебный телефон.
Радостный дежурный Спицын громко оповестил:
— Эх, повезло тебе, Безбрежная. Нашелся твой Потапов, вон все сводки его физиономия украшает!
— Нашелся? Где? Как? Я выезжаю, — заспешила Даша, застегивая на ходу пиджак.
— Да не спеши ты, он вам теперь ничего не сообщит — мертвый твой Потапов, — разочарованно сообщил дежурный. — Но рядом с ним кое-что интересное есть!
— Я поняла, выезжаю, — кивнула Дарья и, захватив с собой Шестакова, направилась к входу.
Страницы старой книги… 29 ноября 1314 года. Не пятница, вторник
Быстроногая лань легко и грациозно убегала от своры преследующих ее собак. Королевский ловчий звучно протрубил сигнал к началу охоты. Профессиональные загонщики знали свое дело. Весь королевский двор, включая несметную личную свиту Филиппа Красивого, более двухсот человек благороднейшего сословия, не считая мелкую челядь и приближенных, все предвкушали необыкновенное развлечение.
Филипп любил азарт, любил охоту, любил собственноручно прицеливаться и убивать дичь, а потом, наблюдая за конвульсиями жертвы, добивать свирепого вепря или раненую косулю.
Загонщики гнали испуганную лань прямо на свиту короля, Филипп прицелился из лука и хладнокровно ждал, когда животное приблизится к охотникам.
Вот уже слышен стук копыт, вот уже первые гончие, любимые псы Филиппа, выбегают на поляну, где затаилась свита.
Филипп поднял лук, вскинул руку, указывая на приближающую к нему лань, и в эту самую секунду он рухнул, как подкошенный, с коня вниз головой.
Лань проскакала мимо, не получив ни одной стрелы, свора собак, преследуемая загонщиками, следом за ними, а к королю подскочили придворные.
Но было уже поздно. Филипп был без сознания, еще около месяца он находился в бреду между жизнью и смертью, а умер в своем королевском замке, перед кончиной все повторяя последние слова Жака де Моле.
Удар потряс его, в один миг остановив сердце Капетинга.
И пока вся королевская свита охала и оплакивала монарха, один мелкий оруженосец, который на охоте был младшим смотрителем за собаками, знал, что ядовитый сок тысячелистника, по рецепту ордена храма, способен за долю секунд останавливать сердце.
Ведь Жак де Моле и другие казненные рыцари должны быть отомщены, ведь сила проклятия в тех, кто его соблюдает.
У Филиппа Красивого — короля Франции — было три сына и красавица дочь. Казалось бы, его род не прервется, есть, кому продолжить королевскую ветвь. Но проклятие магистра тамплиеров покарало их всех.
Все сыновья и внуки Филиппа скончались между 1314-м и 1328-м. Дочери либо умирали в младенчестве, либо были бесплодными. Всего за четырнадцать лет с момента гибели Моле династия Капетингов прекратила существование — после трехсотлетнего периода правления.
А виной тому было проклятие магистра, злой рок или тайные преступники-храмовники, которым удавалось отравлять венценосных особ — история умалчивает.