Сильные чары манили и тайно указывали путь, как тому симпатичному существу с белыми крылышками, прилетевшему к ним вчера вечером. Как приманили они молодого дракона, который сейчас кружит над морем, нежась в ласковых солнечных лучах. Драконы всегда льнут к чародейству, но не все научены чувствовать чары, как и видеть самих драконов, когда они того не хотят.
Возможно, привели сюда чары и королеву Аталя. Хотя высокомерную Герду таки стоит еще расспросить, что же она забыла в чужой провинции?.. И, может так случиться, что и давний народ что-то расскажет пиратскому капитану в благодарность за путешествие на корабле с черными парусами.
Ярош улыбнулся собственной мысли: когда же это давний народ был благодарен людям за помощь?.. Но больше всего сейчас пирата тревожил мужчина, явившийся ему во сне, навеянном отзвуком заклинаний. Он тоже был полувоспоминанием, тот почтальон, доставляющий письма в синих конвертах… Такое далекое прошлое, которое так и не удалось утопить в выпивке. А теперь… теперь хочется жить: искать сокровища на далеких островах, разгадывать тайны тех, кто хочет стать частью команды на пиратском корабле, и вслушиваться в шепот моря, чей голос иногда так легко позабыть…
Сверкнули золотые крылья дракона, когда тот нырнул под воду, и через несколько секунд взлетел снова, рассыпая брызги. Дракон рыбачил достаточно близко от берега, а это значит, что там для него опасности нет.
Что ж… можно и пирату поглядеть на дракона поближе. Ярош отыскал едва заметную тропку среди трав, ведущую вниз в нужном направлении.
Тем временем в таверне друзья совсем заскучали. Прошло полдня, а с ними почти никто не поздоровался. Сегодня люди тоже обходили искателей сокровищ стороной.
Дельфин и Берн как раз убеждали Макса, что сидеть тут — напрасный труд, когда послышались крики и громкое обиженное мяуканье.
По таверне несся большой черный котяра, такой упитанный, что пузо мешало ему бежать.
— Сириус!
Кот оглянулся и попробовал запрыгнуть на стол, но живот перевесил, и он лишь ухватился когтями за край. Дельфин и Берн захохотали. Макс поймал кота, чуть не шлепнувшегося на пол.
— Отдай! — возле него остановилась запыхавшаяся девочка.
Она тяжело дышала, темные русые волосы до плеч запутались, самые короткие пряди падали на глаза, и девочка недовольно сдувала их.
— Ты кто? — Макс приласкал кота, который хоть и весил достаточно много, но эта тяжесть не оттягивала рук.
Кот замурлыкал.
— Роксана. Отдай моего кота! — топнув ножкой, пожелала девочка, и уже к коту: — Мой маленький. Сириус, иди ко мне.
Она потянулась к любимцу, но Сириус крепче всадил когти в Макса. Парень лишь вздохнул, а глаза Роксаны блеснули уважением. Она тряхнула волосами, укладывая их на место, — стало немного лучше.
— Ты его не знаешь. Он бешеный. Носится, как очумелый.
— Роксана, а что мы здесь делаем? — девочку за плечи обняла молодая женщина, Роксана была на нее очень похожа.
— Действительно, доченька, что мы здесь забыли? — послышался голос отца, и дочка совсем растерялась. — И где мы взяли эти лохмотья?
Если бы Макс был вместе с Ярошем той ночью, когда пират получил карту, то узнал бы в этих людях Виктора и Ольгу, а так они для него просто были родителями девочки с непослушными волосами. Парень опустил черного кота на пол, и Роксана сразу взяла любимца на руки, хоть так избавляясь от материнских объятий.
— Я ничего не сделала, — попробовала оправдаться она.
— Да? Ну конечно, — брови отца насмешливо взлетели. — А не должна ли ты сейчас ехать к тетке?
— Я ее не люблю, — девочка отвернулась.
Макса семейная размолвка не касалась, но ему почему-то было жаль этого ребенка, он и сам был таким взбалмошным в свои четырнадцать.
— Пойдем, Роксана, ты еще успеешь уехать сегодня, — Ольга старалась договориться с дочерью.
— А вы? — она неожиданно резко повернулась к родителям, и глаза девочки снова вспыхнули, но уже гневно. — Что будете делать вы?
Тут уже родители стушевались.
— Поговорим дома! — отрезал Виктор, подтолкнув дочку к выходу.
— Я все равно убегу, — пробурчала Роксана, Сириус спрыгнул с ее рук.
Семья вышла на улицу, а Макс неожиданно для себя подумал: «Что там о море говорил Ярош? Не о таких ли глазах?»