Все понимали, что сейчас произойдет. Таким стражам не нужны документы, чтобы узнать беглецов. И теперь исчезнуть они не успеют. Нет рядом Али, что смогла б указать им путь. Да и жива ли она?.. И Вейн тоже не просто так приблизился к врагу: только сейчас парень осознал, что спасенный им вооружен и весьма опасен, он убивал раньше. Чья-то жизнь сегодня оборвется на этой улице, но кровь не льют на правильной дороге…
— У каждого из нас есть своя тропинка, начерченная в пыли, — тихо сказал Сашка, всматриваясь в стражника. — И когда кто-то умирает, тропинок становится меньше, ветром ночным сдувает те дорожки. Дунул ветер — и нет их.
Арсен медленно отпустил Вейна, посмотрел на Сашку.
— Чьи тропки ты старался укрыть от ветра? За что тебя наказали?
Арсен вздрогнул, закрыв опустевшие от страданий глаза.
— Не ваше это дело… — но звать других он не спешил.
Сашка и Арсен смотрели друг на друга, склонил голову бледный Вейн, молчали Эмиль и Луиза. Казалось, само время остановилось и вслушивается в не сказанные слова.
— Идите за мной, — совсем другим голосом приказал солдат.
Но друзья не двинулись с места, осознав, что готовы драться за свою жизнь.
— Верьте мне, — приветливо добавил Арсен. — Просто верьте.
И они поверили.
Как Арсен вывел их из города незамеченными — загадка. Солдат привел друзей к дому, находящемуся в пригороде. Старое сооружение покосилось и напоминало брошенный домашний очаг, где давно погасло пламя.
С двери посыпалась труха, когда Арсен ее открыл. Внутри отдавало пылью и плесенью, затхлым воздухом покинутого дома. Друзья несмело зашли вслед за Арсеном.
Солдат нашел оплавленную свечку, зажег от спички. Огонек качнулся, отразившись в большом старом зеркале.
— Арсен, а где твоя жена? — спросила Луиза, разглядывая комнату, укрытую толстым слоем пыли и грязи.
— Я не был женат, — Арсен искал другие свечи, но больше не было.
— А этот дом? Тогда чей он? — Вейна толкнул старый пес, вбежавший в комнату.
Мужчина поморщился от боли: собака зацепила его раненную руку.
— Родительский, — коротко ответил хозяин, гладя отощавшего пса, лижущего ему ладони, будто слизывая боль и усталость. — Они умерли. Но я даже не знаю, где они похоронены, — казалось, Арсен лишь сейчас вспомнил, что когда-то у него были свой дом и семья.
Невероятно, как Сашка подобрал ключ к его душе, вернув глазам солдата свет. Но он чувствовал, что это ненадолго.
— Верьте мне, — повторил Арсен.
В грязном зеркале отражался солдат в серой имперской форме, будто сшитой на другого. Солдат плакал, и слезы эти были соленой живой водой, как море.
Мавка вела Яроша и команду тайной тропой, одним концом касающейся вершины горы, а другим — моря. Но только тот, кто знал о ней, мог пройти под живыми сводами.
Катерина была довольна. Итана просто любовалась заколдованным коридором. Берн и Макс вели себя серьезно, как и подобает мужчинам, но красота чужих чар растопила и их сердца. А Лаура не могла скрыть восхищения. Деревья говорили с ней, тихий ветер говорил с ней, но, самое главное — с ней говорила земля, впервые открывая тайны, на которые даже и не намекал учитель.
Садилось солнце, и по тропе ползли сумерки.
Луиза перевязала руку Вейна своим платком, как и обещала, но это только навредило ему. Кровь скапывала через ткань, как вода, мужчина побледнел. Испуганная Луиза замотала рану серым тряпьем, и кровотечение почти полностью остановилось.
— Наверное, она зачарована, — Вейн не удивлялся.
Эмиль сел на стол рядом с Арсеном, ведь стульев в комнате не было.
— Почему ты нас не выдал?
— Не знаю. Вы не такие, как другие, которых я ловил, — Арсен провел рукой над пламенем, которое уклонилось от пальцев солдата.
Эмиль удивленно отметил это странное поведение огня.
— А как вы узнаете, кого ловить нужно?
— Мы не свободны, — тихо ответил Арсен. — А вы свободны. Мы видим вас всюду, где бы вы ни были, кем бы ни притворялись.
— Но разве ты не свободен, если говоришь нам это? — Сашка смотрел в зеркало, покрытое пылью, и ему казалось, что его силуэт в стекле не отражается.
— Нет. Лишь на эту ночь, пока вы здесь.
— А если ты пойдешь с нами? — Сашка верил, что сможет его околдовать, как тогда, на улице, хотя и понимал, что чары чужие, подаренные на один день странным благословением.
— Нет, — усмехнулся Арсен. — Вы не знаете…